Брусиловский прорыв участники. Значение брусиловского прорыва в ходе первой мировой войны
100 лет назад, 4 июня 1916 года, началось наступление русских армий Юго-Западного фронта против австро-германских войск. Эта операция вошла в как Брусиловский прорыв, а также известно под названиями Луцкий прорыв и 4-я Галицийская битва. Это сражение стало наиболее памятным для России в Первой мировой войне, так как русские войска в Галиции под командованием генерала Алексея Брусилова прорвали оборону австро-германских войск и стремительно пошли вперёд. В первые же дни операции счёт пленных пошёл на десятки тысяч. Появилась возможность вывести из войны австро-Венгерскую империю. После тяжелых неудач кампании 1915 года, эта операция временно укрепила боевой дух армии. Операция русских войск продолжалась с 22 мая (4 июня) до конца августа 1916 года.
Успешные действия Юго-Западного фронта не были поддержаны другими фронтами. Ставка оказалась неспособной организовать взаимодействие фронтов. Также сказались ошибки командования на уровне командования Юго-Западным фронтом и командования армий фронта. В результате Луцкий прорыв не привел к падению вражеского фронта и крупному стратегическому успеху, ведущему к победе в войне. Однако операция в Галиции имела крупное значение. Австро-германские потеряли в мае-августе 1916 г. до 1,5 млн. человек, из них до 400 тыс. пленными (правда, и русские войска понесли тяжелые потери только в мае-июне 600 тыс. человек). Силы австро-венгерской военной машины, которая уже потерпела страшное поражение в ходе кампании 1914 г. и смогла более или менее восстановиться в 1915 году, были окончательно подорваны. Австро-Венгерская империя до конца войны уже не была в состоянии вести активные боевые действия без поддержки германских войск. В самой Габсбургской монархии резко усилились процессы распада.
Чтобы остановить наступление русской армии, германскому командованию пришлось перебросить с Западного фронта на Восточный 11 дивизий, а австрийцам снять с Итальянского фронта – 6 дивизий. Это способствовало ослаблению давления германской армии в районе Вердена и общей победе союзных войск в Верденской битве. Австрийское командование вынуждено было остановить Трентинскую операцию и значительно укрепить группу армий в Галиции. Операция Юго-Западного фронта стала крупным достижением военного искусства, доказав возможность прорыва сильной позиционной обороны врага. Румыния, которая в 1914-1915 гг. выжидала, ожидая крупного успеха одной из сторон в Великой войне, выступила на стороне Антанты, что распылило силы Центральных держав. Луцкий прорыв наряду Верденской битвой и сражением на реке Сомме положил начало стратегическому перелому в ходе мировой войны в пользу Антанты, вынудив Центральные державы в 1917 году перейти к стратегической обороне.
В результате это сражение войдёт в официальную историографию как «Брусиловский прорыв» - это был уникальный случай, когда битву назвали не по географическому (например, битва на Калке, Куликовская битва или Эрзерумская операция) или другому сопутствующему признаку, а по имени полководца. Хотя современники знали операцию как Луцкий прорыв и 4-ю битву за Галицию, что соответствовало исторической традиции давать название сражение по месту боя. Однако пресса, преимущественно либеральная, стала восхвалять Брусилова, как не восхваляли других успешных полководцев Великой войны (вроде Юденича, который на Кавказе несколько раз нанес тяжелейшие поражения турецкой армии). В советской историографии, с учетом того что Брусилов перешел на сторону красных, это название закрепилось.
План на кампанию 1916 г.
В соответствии с решением конференции держав Антанты в Шантильи (март 1916 г.) об общем наступлении союзных армий летом 1916 года, Русская Ставка решила начать в июне наступление на Восточном фронте. В своих расчётах Русская Ставка исходила из соотношения сил на Восточном фронте. Со стороны России действовало три фронта: Северный, Западный и Юго-Западный. Северный фронт Куропаткина (начальник штаба Сиверс) прикрывал Петербургское направление и состоял из 12-й, 5-й и 6-й армий. Штаб фронта располагался в Пскове. Им противостояла 8-я германская армия и часть армейской группы Шольца. Западный фронт Эверта оборонял Московское направление. В его составе были 1-я, 2-я, 10-я и 3-я армии (в мае была придана 4-я армия). Штаб фронта – в Минске. Русским войскам противостояли часть армейской группы Шольца, 10-й, 12-й и 9-й и часть армейской группы Линзингена. Юго-Западный фронт Брусилова прикрывал Киевское направление и имел в своём составе 8-ю, 11-ю, 7-ю и 9-ю армии. Штаб фронта – Бердичев. Против этих войск действовала армейская группа Линзингена, армейская группа Бём-Ермоли, Южная армия и 7-я австро-венгерская армия. По данным Алексеева на трёх русских фронтах было более 1,7 млн. штыков и сабель против свыше 1 млн. человек у противника. Особенно большое преимущество было у Северного и Западного фронтов: 1,2 млн. человек против 620 тыс. германцев. Юго-Западный фронт располагал 500 тыс. человек против 440 тыс. австро-германцев.
Таким образом, по данным русского командования на северном участке фронта русские войска имели двойное превосходство над противником. Этот перевес можно было серьёзно увеличить после комплектования частей до штатной численности и переброски резервов. Поэтому Алексеев предполагал предпринять решительное наступление на участке только севернее Полесья, силами Северного и Западного фронтов. Ударные группировки двух фронтов должны были наступать в общем направлении на Вильно. Юго-Западному фронту ставилась оборонительная задача. Брусилов должен был только готовиться к удару из района Ровно в направлении на Ковель, если на севере наступление будет успешным.
Алексеев считал, что необходимо захватить стратегическую инициативу в свои руки и не дать противнику первым перейти в наступление. Он считал, что после неудачи под Верденом, германцы снова обратят внимание на Восточный театр и перейдут в решительное наступление, как только позволит погода. В результате русская армия должна была или отдать инициативу врагу и готовиться к обороне, или упредить его и атаковать. При этом Алексеев отмечал отрицательные последствия оборонительной стратегии: наши силы были растянуты на 1200 километровом фронте (англо-французы обороняли всего 700 км и могли сосредоточить большее число сил и средств, не опасаясь атак врага); слаборазвитая сеть коммуникаций не позволяла быстро перебросить резервы в необходимом количестве. По мнению, Алексеева необходимо было начать наступление в мае, что упредить действия противника.
Однако мартовская неудача (Нарочская операция) катастрофически повлияла на главнокомандующих Северным и Западным фронтами – Алексея Куропаткина и Алексея Эверта. Всякое решительное наступление казалось им немыслимым. На совещании в Ставке 1 (14) апреля генералы Куропаткин и Эверт высказались за полную пассивность, при техническом состоянии нашей армии наше наступление должно было, по их мнению, закончиться провалом. Однако новый главнокомандующий Юго-Западным фронтом Алексей Брусилов верил в русские войска и потребовал для своего фронта наступательной задачи, ручаясь за победу.
По утвержденному Ставкой 11 (24) апреля плану главный удар наносился войсками Западного фронта на Виленском направлении. Вспомогательные удары наносили Северный фронт из района Двинска на Ново-Александровск и далее на Вильно, и Юго-Западный фронт – на Луцком направлении. В связи с тяжелой ситуацией на Итальянском фронте, где австро-венгерские войска в мае 1916 г. начали Трентинскую операцию и угрожали прорвать фронт и вывести Италию из лагеря Антанты, союзники обратились к России с настоятельной просьбой ускорить начало наступления, чтобы оттянуть войска противника с Итальянского направления. В результате Русская Ставка приняла решение начать наступление ранее намеченного срока.
Таким образом, вместо двух главных ударов силами Северного и Западного фронтов было решено нанести решительный удар силами только одного – Западного фронта. Северный фронт поддерживал это наступление вспомогательным ударом. Существенным образом менялась задача Юго-Западного фронта, который должен был нанести вспомогательный удар на Луцк и тем самым содействовать действиям войск Западного фронта на главном направлении.
Наступательная операция отличалась тем, что она не предусматривала глубины операции. Войска должны были прорвать оборону противника и нанести ему урон, развитие операции не предусматривалось. Считалось, что после преодоления первой полосы обороны будет подготовлена и проведена вторая операция по прорыву второй полосы. Русское верховное командование, с учётом французского и собственного опыта, не верило в возможность прорвать оборону противника одним ударом. Для прорыва второй полосы обороны требовалась новая операция.
Подготовка операции
После принятия Ставкой плана операции в кампанию 1916 г. фронты приступили к подготовке стратегического наступления. Апрель и большая часть мая прошли в подготовке решительного наступления. Как отмечал военный историк А. А. Керсновский: «Сборы Северного фронта были мешковаты. Куропаткин колебался, сомневался, теряя дух. Во всех его распоряжениях чувствовался ничем не обоснованный страх перед высадкой германского десанта в Лифляндии – в тыл Северного фронта». В результате Куропаткин всё время просил подкреплений и все войска (в целом 6 пехотных и 2 кавалерийские дивизии) отправлял на охрану побережья Балтийского моря. Тем самым он ослабил ударную группу, которая должна была поддержать главный удар Западного фронта.
Схожая ситуация была и на Западном фронте Эверта, войска которого должны были сыграть главную роль в операции. Эверта нельзя было обвинить в плохой работе, он провел титаническую бумажную работу, буквально засыпал войска бесчисленными приказами, указаниями, наставлениями, стремясь предусмотреть буквально каждую мелочь. Командование русского Западного фронта ориентировалось на опыт Французского фронта, создать же своё, найти выход из стратегического тупика позиционной войны оно не могло. В результате за суетой штаба Западного фронта чувствовалась неуверенность в своих силах и войска это чувствовали. Эверт сосредоточил для удара на Вильну в Молодеченском районе 12 корпусов 2-й и 4-й армий Смирнова и Рагозы – 480 тыс. солдат против 80 тыс. германцев. Кроме того, за ними во второй линии, в резерве Ставки было 4 корпуса (включая 1-й и 2-й гвардейские, гвардейский кавалерийский корпуса). Однако главнокомандующему казалось этого мало. И чем ближе приближался срок начала наступления 18 мая, тем более падал духом Эверт. В последний момент, когда операция уже была подготовлена, он вдруг изменил весь план и вместо удара на Вильно избрал атаку на Барановичи, переведя на новое направление штаб 4-й армии. На подготовки нового удара он потребовал отсрочки – с 18 мая на 31 мая. И тут же попросил новую отсрочку – до 4 июня. Это рассердило даже спокойного Алексеева и он приказал наступать.
Лучше всего подготовка к наступлению велась на Юго-Западном фронте. Когда главнокомандующий Иванов сдавал фронт Брусилову, он охарактеризовал свои армии как «небоеспособными», а наступление в Галиции и на Волыни назвал «безнадежным». Однако Брусилов смог переломить эту неблагоприятную тенденцию и внушить войскам уверенность в своих силах. Правда, Каледин и Сахаров (8-я и 11-я армии) не ожидали от операции ничего хорошего, Щербачев и Лечицкий (7-яи 9-я армии) проявляли скептицизм. Однако все энергично взялись за работу.
Идея Брусилова, положенная в основу наступательного плана фронта, была совершенно новой и казалось авантюрной. До начала войны наилучшей формой наступления считался обход одного или двух флангов противника с целью его окружения. Это заставляло врага отходить или приводило к полному или частичному окружению. Позиционная война с сплошным, хорошо подготовленным к обороне фронтом, похоронила этот метод. Теперь приходилось прорывать оборону противника мощным фронтальным ударом и нести огромные потери. Учтя полностью опыт неудавшегося наступления и попыток прорыва позиционного фронта на Французском и Русском фронтах, главнокомандующий отказался от сосредоточения в одном месте ударного кулака, который всегда заранее выявлялся противником, и потребовал готовить наступление по всему фронту, чтобы ввести врага в заблуждение. Брусилов приказал каждой армии и некоторым корпусам выбрать по участку прорыва и немедленно приступить к инженерным работам по сближению с противником. По этой же причине была сокращена артиллерийская подготовка, чтобы обеспечить внезапность удара. Каждый командарм должен был атаковать в направлении, которое сам выберет. В результате фронт наносил не один концентрированный удар, а начинал 20-30 атак в различных местах. Австро-германское командование было лишено возможности определить место главного удара и сосредоточить здесь артиллерию, дополнительные войска и резервы.
Этот метод прорыва вражеского фронта имел не только плюсы, но и серьёзные недостатки. На направлении главного удара нельзя было сосредоточить такое количество сил и средств, которые позволяли развить первый успех. Сам Брусилов хорошо понимал это. «Каждый образ действий, - писал он, - имеет свою обратную сторону, и я считал, что нужно выбрать тот план действий, который наиболее выгоден для данного случая, а не подражать слепо немцам». «…Легко может статься, - отмечал он, - что на месте главного удара мы можем получить небольшой успех или совсем его не иметь, но так как неприятель атакуется нами, то больший успех может оказаться там, где мы в настоящее время его не ожидаем». Эти смелые идеи смутили верховное командование. Алексеев пытался возражать, но как обычно без особой энергии, в итоге, получив отпор от подчиненного, смирился.
Главную роль генерал Брусилов отвел своему правому флангу – 8-й армии Каледина, как смежной с Западным фронтом, который должен был нанести врагу главный удар. Брусилов всё время помнил, что решает вспомогательную задачу, что роль его фронта – второстепенная и подчинял свои расчёты выработанному в Ставке плану. В результате главное направление Юго-Западного фронта – Львовское, на котором располагалась 11-я армия, было принесено в жертву. В 8-ю армию направили треть пехоты (13 дивизий из 38,5) и половину тяжелой артиллерии (19 батарей из 39) всего фронта. Армии Каледина указали направление Ковель-Брест. Сам Каледин решил нанести главный удар своим левым флангом на Луцком направлении, хорошо подготовленными войсками 8-го и 40-го корпусов.
В 11-й армии генерал Сахаров наметил прорыв от Тарнополя на участке своего левофлангового 6-го корпуса. 7-я армия генерала Щербачева, против которой находился наиболее крепкий участок австро-германского фронта, была наиболее слабой и насчитывала всего 7 дивизий. Поэтому Щербачев решил прорывать вражескую оборону там, де это было легче всего, на участке левофлангового 2-го корпуса у Язловца. В 9-й армии Лечицкий решил сначала разбить противника на Буковине, поэтому наносил удар своим левым флангом – усиленный 11-й корпус, в юго-западном направлении, к Карпатам. Затем, обеспечив левый фланг, планировал перенести удар на правый фланг, в Заднестровье.
Таким образом, Юго-Западный фронт запланировал четыре сражения, не считая отвлекающий и вспомогательных действий других корпусов. Каждый командарм выбрал направление для своего удара, не считаясь с соседями. Все четыре армии наносили удар своими левыми флангами. Особенно плохо было то, что в разнобой действовали 8-я и 11-я армии. 11-я армия Сахарова, по идее, должна была активизировать свой правый фланг, содействуя главному удару 8-й армии на Луцк. Вместо этого Сахаров все свои усилия направил на левый фланг, а правофланговый 17-й корпус имел задачу только демонстрировать наступление. При нормальной координации действий 8-й и 11-й амии прорыв вражеского фронта мог выйти более впечатляющим.
Однако штаб Юго-Западного фронта не задавался целью связать воедино действия четырех армий, или хотя бы двух – 8-й и 11-й. Ведь главное сражение на юго-западном стратегическом направлении совершенно не входило в расчёты Русской Ставки, даже как план «Б», если провалится наступление Западного фронта. Главная роль в стратегическом наступлении отводилась Западному фронту. Фронт Брусилова должен был только «демонстрировать». Поэтому Брусилов и запланировал несколько сражений, рассчитывая многочисленными ударами отвлечь и сковать австро-германские силы. Развитие наступления, в случае прорыва обороны противника, просто не предусматривалось, кроме Луцкого направления в 8-й армии и в то в зависимости от успеха Западного фронта. В резерве у Брусилова был всего один корпус.
Сама подготовка к прорыву вражеской обороны была проведена армиями Брусилова на отлично. Штаб 8-й армии хорошо организовал «огневой кулак», тщательно подготовил пехотный штурм штаб 7-й армии. Наша авиация сфотографировала вражеские позиции на всем протяжении фронта Южной германской армии. По этим снимкам штаб 7-й армии составил подробные планы, где занёс все укрепления, ходы сообщения и пулеметные гнезда. В тылу 7-й армии даже возвели учебные городки, где воспроизвели намеченные для штурма участки вражеской обороны. Войска готовились так, чтобы затем чувствовать на вражеских позициях, как у себя дома. Были проведены огромные земляные работы и т. д.
Русской армии
Германская империя
Бруси́ловский проры́в (Луцкий прорыв, 4-я Галицийская битва) - наступательная операция Юго-Западного фронта Русской армии под командованием генерала А. А. Брусилова во время Первой мировой войны , проведённая 3 июня - 22 августа 1916 года , в ходе которой было нанесено тяжёлое поражение армиям Австро-Венгрии и Германии, и заняты Буковина и Восточная Галиция .
Вопрос о названии операции
Современники знали битву как «Луцкий прорыв», что соответствовало исторической военной традиции: сражения получали названия согласно месту, где они происходили. Однако именно Брусилову была оказана невиданная честь: боевые операции весной 1916 года на Юго-Западном фронте получили наименование «Брусиловского наступления».
Когда стал очевиден успех Луцкого прорыва, по словам военного историка А. А. Керсновского , «победы, какой в мировую войну мы ещё не одерживали», которая имела все шансы стать победой решающей и войну завершающей, в рядах русской оппозиции появилось опасение, что победа будет приписана царю как верховному главнокомандующему, что усилит монархию. Возможно, чтобы этого избежать, Брусилова стали восхвалять в прессе, как не превозносили ни Н. И. Иванова за победу в Галицийской битве , ни А. Н. Селиванова за Перемышль , ни П. А. Плеве за Томашев, ни Н. Н. Юденича за Сарыкамыш , Эрзерум или Трабзон .
В советское время название, связанное с именем пошедшего на службу к большевикам генерала, сохранилось. В частности, генерал-лейтенант М. Галактионов в своем предисловии к мемуарам Брусилова писал:
Брусиловский прорыв является предтечей замечательных прорывов, осуществленных Красной армией в Великой Отечественной войне.
-М. Галактионов Предисловие к «Моим воспоминаниям» Брусилова, 1946 г.
Планирование и подготовка операции
Летнее наступление русской армии являлось частью общего стратегического плана Антанты на 1916 год, предусматривавшего взаимодействие союзных армий на различных театрах войны. В рамках этого плана англо-французские войска готовили операцию на Сомме . В соответствии с решением конференции держав Антанты в Шантийи (март 1916) начало наступления на французском фронте было назначено на 1 июля, а на русском фронте - на 15 июня 1916 г.
Директива русской Ставки главного командования от 24 апреля 1916 г. назначала русское наступление на всех трёх фронтах (Северном , Западном и Юго-Западном). Соотношение сил, по данным Ставки, складывалось в пользу русских. На конец марта Северный и Западный фронты имели 1220 тысяч штыков и сабель против 620 тысяч у немцев, Юго-Западный фронт - 512 тысяч против 441 тысячи у австро-венгров и немцев. Двойное превосходство в силах севернее Полесья диктовало и направление главного удара. Его должны были нанести войска Западного фронта, а вспомогательные удары - Северный и Юго-Западный фронты. Для увеличения перевеса в силах в апреле-мае производилось доукомплектование частей до штатной численности.
Основной удар предполагалось нанести силами Западного фронта (ком. ген. А. Е. Эверт) из района Молодечно на Вильно . Эверту передавалась большая часть резервов и тяжелой артиллерии. Ещё часть выделялась Северному фронту (ком. ген. А. Н. Куропаткин) для вспомогательного удара от Двинска - тоже на Вильно. Юго-Западному фронту (ком. ген. А. А. Брусилов) предписывалось наступать на Луцк-Ковель, во фланг германской группировки, навстречу главному удару Западного фронта.
Ставка опасалась перехода в наступление армий Центральных держав в случае поражения французов под Верденом и, желая перехватить инициативу, дала указание командующим фронтами быть готовыми к наступлению ранее намеченного срока. Директива Ставки не раскрывала цель предстоящей операции, не предусматривала глубины операции, не указывала, чего должны были добиться фронты в наступлении. Считалось, что уже после прорыва первой полосы обороны противника готовится новая операция по преодолению второй полосы.
Вопреки предположениям Ставки Центральные державы не планировали крупных наступательных операций на русском фронте летом 1916 г. При этом австрийское командование не считало возможным успешное наступление русской армии южнее Полесья без её значительного усиления.
15 мая австрийские войска перешли в наступление на итальянском фронте в районе Трентино и нанесли тяжёлое поражение итальянцам. Итальянская армия оказалась на грани катастрофы. В связи с этим Италия обратилась к России с просьбой помочь наступлением армий Юго-Западного фронта, чтоб оттянуть австро-венгерские части с итальянского ТВД. 31 мая Ставка своей директивой назначила наступление Юго-Западного фронта на 4 июня, а Западного фронта - на 10-11 июня. Нанесение главного удара по-прежнему возлагалось на Западный фронт (командующий генерал А. Е. Эверт).
Выдающуюся роль в организации наступления Юго-Западного фронта (Луцкого прорыва) сыграл генерал-майор М. В. Ханжин . При подготовке операции командующий Юго-Западным фронтом генерал А. А. Брусилов решил произвести по одному прорыву на фронте каждой из четырёх своих армий. Хотя это распыляло силы русских, противник также лишался возможности своевременно перебросить резервы на направление главного удара. Главный удар Юго-западного фронта на Луцк и далее на Ковель наносила сильная правофланговая 8-я армия (командующий генерал А. М. Каледин), вспомогательные удары наносились 11-й армией (генерал В. В. Сахаров) на Броды, 7-й (генерал Д. Г. Щербачев) - на Галич , 9-й (генерал П. А. Лечицкий) - на Черновицы и Коломыю . Командующим армиями была предоставлена свобода выбора участков прорыва.
К началу наступления четыре армии Юго-западного фронта насчитывали 534 тыс. штыков и 60 тыс. сабель, 1770 легких и 168 тяжелых орудий. Против них были четыре австро-венгерские армии и одна немецкая, общей численностью 448 тыс. штыков и 38 тыс. сабель, 1301 легких и 545 тяжелых орудий.
На направлениях ударов русских армий было создано превосходство над противником в живой силе (в 2-2,5 раза) и в артиллерии (в 1,5-1,7 раза). Наступлению предшествовали тщательная разведка, обучение войск, оборудование инженерных плацдармов, приблизивших русские позиции к австрийским.
В свою очередь, на южном фланге Восточного фронта против армий Брусилова австро-германские союзники создали мощную, глубоко эшелонированную оборону. Она состояла из 3 полос, отстоящих друг от друга на 5 и более км. Самой сильной была первая из 2 - 3 линий окопов, общей длиной 1,5 - 2 км. Основу её составляли опорные узлы, в промежутках - сплошные траншеи, подступы к которым простреливались с флангов, на всех высотах - доты. От некоторых узлов шли вглубь отсечные позиции, так что и в случае прорыва атакующие попадали в «мешок». Окопы были с козырьками, блиндажами, убежищами, врытыми глубоко в землю, с железобетонными сводами или перекрытиями из бревен и земли толщиной до 2 м, способными выдержать любые снаряды. Для пулеметчиков устанавливались бетонные колпаки. Перед окопами тянулись проволочные заграждения (2 - 3 полосы по 4 - 16 рядов), на некоторых участках через них пропускался ток, подвешивались бомбы, ставились мины. Две тыловых полосы были оборудованы послабее (1 - 2 линии траншей). А между полосами и линиями окопов устраивались искусственные препятствия - засеки, волчьи ямы, рогатки. Австро-германское командование считало, что такую оборону без значительного усиления русским армиям не прорвать, и потому наступление Брусилова для него было полной неожиданностью.
Соотношение сил
Ход операции
Первый этап
Артиллерийская подготовка продолжалась с 3 часов ночи 3 июня до 9 часов утра 5 июня и привела к сильному разрушению первой полосы обороны и частичной нейтрализации артиллерии противника. Перешедшие затем в наступление русские 8-я, 11-я, 7-я и 9-я армии (594 000 человек и 1938 орудий) прорвали хорошо укреплённую позиционную оборону австро-венгерского фронта (486 000 человек и 1846 орудий), которым командовал эрцгерцог Фридрих. Прорыв был осуществлён сразу на 13 участках с последующим развитием в сторону флангов и в глубину.
Наибольшего успеха на первом этапе достигла 8-я армия генерала от кавалерии А. М. Каледина , которая, прорвав фронт, 7 июня заняла Луцк , а к 15 июня наголову разгромила 4-ю австро-венгерскую армию эрцгерцога Иосифа Фердинанда . Было захвачено 45 тыс. пленных, 66 орудий, многие другие трофеи. Части 32-го корпуса, действующего южнее Луцка, взяли г. Дубно. Прорыв армии Каледина достиг 80 км по фронту и 65 в глубину.
11-я и 7-я армии прорвали фронт, но контрударами противника наступление было приостановлено.
9-я армия под командованием генерала П. А. Лечицкого прорвала фронт 7-й австро-венгерской армии, перемолов её во встречном сражении, и к 13 июня продвинулась на 50 км, взяв почти 50 тыс. пленных. 18 июня 9-я армия штурмом взяла хорошо укреплённый г. Черновцы , за свою неприступность названый австрийцами «вторым Верденом». Таким образом оказался взломанным весь южный фланг австрийского фронта. Преследуя противника и громя части, брошенные для организации новых рубежей обороны, 9-я армия вышла на оперативный простор, занимая Буковину: 12-й корпус, продвинувшись далеко на запад, взял г. Куты; 3-й кавалерийский корпус, проскочив ещё дальше, занял г. Кимполунг (ныне в Румынии); а 41-й корпус 30 июня захватил Коломыю, выходя к Карпатам.
Угроза взятия 8-й армией Ковеля (важнейший центр коммуникаций) заставила Центральные державы перебросить на это направление две германские дивизии с западноевропейского театра, две австрийские дивизии - с итальянского фронта и большое число частей с других участков Восточного фронта. Однако начатый 16 июня контрудар австро-германских войск против 8-й армии не достиг успеха. Наоборот, австро-германские войска были сами разбиты и отброшены за реку Стырь, где и закрепились, отбивая русские атаки.
В это же время Западный фронт откладывал нанесение предписанного ему Ставкой главного удара. С согласия начальника штаба верховного главнокомандующего генерала М. В. Алексеева генерал Эверт отложил дату наступления Западного фронта до 17 июня. Частная атака 1-го гренадерского корпуса на широком участке фронта 15 июня оказалась неудачной, и Эверт приступил к новой перегруппировке сил, из-за чего наступление Запфронта было перенесено уже на начало июля.
Применяясь к изменяющимся срокам наступления Западного фронта, Брусилов давал 8-й армии все новые директивы - то наступательного, то оборонительного характера, развивать удар то на Ковель, то на Львов. Наконец, Ставка определилась с направлением главного удара Юго-западного фронта и поставила ему задачу: направление главного удара на Львов не менять, а по прежнему наступать на северо-запад, на Ковель навстречу войскам Эверта, нацеленными на Барановичи и Брест. Для этих целей Брусилову 25 июня передавались 2 корпуса и 3-я армия из состава Западного фронта.
К 25 июня в центре и на правом фланге Юго-Западного фронта установилось относительное затишье, на левом - 9-я армия продолжала успешное наступление.
28 июля Юго-Западный фронт начал новое наступление. После массированной артподготовки на прорыв пошла ударная группа (3-я, Особая и 8-я армии). Противник упорно сопротивлялся. Атаки сменялись контратаками. Особая армия одержала победу у местечек Селец и Трыстень, 8-я одолела врага у Кошева и взяла г. Торчин . Было захвачено 17 тысяч пленных, 86 орудий. В результате трехдневных жесточайших боев армии продвинулись на 10 км и вышли к р. Стоход уже не только в нижнем, но и в верхнем её течении. Людендорф писал: «Восточный фронт переживал тяжелые дни». Но атаки сильно укреплённых болотистых дефиле на Стоходе закончились неудачей, прорвать оборону немцев и взять Ковель не удалось.
В центре Юго-Западного фронта 11-я и 7-я армии при поддержке 9-й армии (ударившей противнику во фланг и тыл) разгромили противостоящие им австро-германские войска и прорвали фронт. Чтобы сдержать наступление русских, австро-германское командование перебрасывало в Галицию все, что можно (были переброшены даже две турецкие дивизии с Салоникского фронта). Но, затыкая дыры, противник вводил в бой новые соединения разрозненно, и их били по очереди. Не выдержав удара русских армий, австро-германцы начали отступать. 11-я армия взяла Броды и, преследуя противника, вышла на подступы ко Львову, 7-я армия овладела городами Галич и Монастыриска. На левом фланге фронта значительных успехов достигла 9-я армия генерала П. А. Лечицкого, занявшая Буковину и 11 августа взявшая Станислав.
К концу августа наступление русских армий прекратилось ввиду усилившегося сопротивления австро-германских войск, а также возросших потерь и утомления личного состава.
Итоги
Русская пехота
Австро-венгерские солдаты сдаются в плен русским войскам на румынской границе.
В результате Брусиловского прорыва Юго-Западный фронт нанёс поражение австро-венгерской армии, фронты при этом продвинулись от 80 до 120 км вглубь территории противника. Войска Брусилова заняли почти всю Волынь, заняли почти всю Буковину и часть Галиции.
Австро-Венгрия и Германия потеряли более 1,5 миллиона убитыми, ранеными и пропавшими без вести (убитых и умерших от ран - 300 000, пленных более 500 000), русские захватили 581 орудие, 1795 пулемётов, 448 бомбомётов и миномётов. Огромные потери, понесённые австро-венгерской армией, подорвали её боеспособность.
Войска Юго-Западного фронта потеряли убитыми, ранеными и без вести пропавшими около 500 000 солдат и офицеров, из которых 62 000 были убитыми и умершими от ран, ранеными и больными - 380 000, без вести пропавшими - 40 000.
Для отражения русского наступления Центральные державы перебросили с Западного, Итальянского и Салоникского фронтов 31 пехотную и 3 кавалерийские дивизии (более 400 тысяч штыков и сабель), что облегчило положение союзников в сражении на Сомме, и спасло терпящую поражения итальянскую армию от разгрома. Под влиянием русской победы Румыния приняла решение о вступлении в войну на стороне Антанты.
Итогом Брусиловского прорыва и операции на Сомме стал окончательный переход стратегической инициативы от Центральных держав к Антанте. Союзникам удалось добиться такого взаимодействия, при котором в течение двух месяцев (июль-август) Германии приходилось направлять свои ограниченные стратегические резервы и на Западный, и на Восточный фронт.
Оценка Верховного главнокомандующего
Высочайшие телеграммы на имя командующего Юго-Западным фронтом ген. А. А. Брусилова :
Передайте Моим горячо любимым войскам вверенного Вам фронта, что я слежу за их молодецкими действиями с чувством гордости и удовлетворения, ценю их порыв и выражаю им самую сердечную благодарность
Верховный главнокомандующий Император Николай II
Приветствую Вас, Алексей Алексеевич, с поражением врага и благодарю Вас, командующих армиями и всех начальствующих лиц до младших офицеров включительно за умелое руководство нашими доблестными войсками и за достижение весьма крупного успеха
-Николай
Награждения
За успешное проведение этого наступления А. А. Брусилов большинством голосов Георгиевской Думы при Ставке Верховного Главнокомандующего был представлен к награждению орденом Cв. Георгия 2-й степени. Однако Император Николай II не утвердил представления. М. В. Ханжин за его роль в разработке операции был произведен в генерал-лейтенанты (что было самым значимым награждением среди участвующих в операции генералов). А. А. Брусилов и А. И. Деникин были награждены георгиевским оружием с бриллиантами.
Примечания
Литература
- История Первой мировой войны 1914-1918 гг. / под редакцией И. И. Ростунова. - 1975. - Т. 2. - С. 607.
- Зайончковский А. М. Первая мировая война . - СПб. : Полигон, 2000. - 878 с. - ISBN 5-89173-082-0
- Бэзил Лиддел Гарт . 1914. Правда о Первой мировой. - М .: Эксмо , 2009 . - 480 с. - (Перелом истории). - 4300 экз. - ISBN 978-5-699-36036-9
- Литвинов А. И. Майский прорыв IX армии в 1916 г. - Пг., 1923.
Крупная и успешная наступательная операция, организованная на Юго-Западном фронте генералом Брусиловым. В ходе нее русским войскам удалось прорвать на широком фронте оборону австро-германской армии.
Стала для России тяжелым испытанием. Технически отсталая держава с большим трудом переводила свою экономику на военные рельсы. Война стала, возможно, важнейшей причиной обеих революций 1917 года. Но ситуация на фронтах могла сложиться совершенно иначе, моральный дух русского солдата не был бы столь низок к началу 1917 г., если бы командующие фронтами поддержали своего наиболее талантливого коллегу с Юго-Западного фронта. Алексей Алексеевич Брусилов стал одним из немногих русских генералов того времени, кто проявил себя с наилучшей стороны. Да и иностранные авторы признают за Брусиловым выдающуюся заслугу. Именно этому русскому военачальнику удалось найти противоядие от позиционной войны, которое столь безуспешно в это же время искали англичане, французы и немцы.
* * *
Был назначен на пост главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта (ЮЗФ) 16 (29) марта 1916 г. Генерал был одним из наиболее заслуженных военачальников в русской армии. За плечами у него был 46-летний опыт военной службы (в том числе участие в русско-турецкой войне 1877–1878 гг., подготовка командного состава русской кавалерии, руководство крупными соединениями). С начала Первой мировой войны Брусилов командовал войсками 8-й армии. На посту командующего в ходе сражений начального периода войны, в Галицийской битве (1914 г.), в кампании 1915 г. раскрылись талант и лучшие качества Брусилова-полководца: оригинальность мышления, смелость суждений, самостоятельность и ответственность в руководстве крупным оперативным соединением, активность и инициатива.
К началу 1916 г. противоборствующие стороны мобилизовали практически все свои людские и материальные ресурсы. Армии уже понесли колоссальные потери, но ни одна из сторон не добилась сколько-нибудь серьезных успехов, которые открывали бы перспективы успешного завершения войны. Ситуация, сложившаяся на фронтах, напоминала исходное положение враждующих армий перед началом войны. В военной истории такое положение принято называть позиционным тупиком. Противостоящие армии создали сплошной фронт глубоко эшелонированной обороны. Наличие многочисленной артиллерии, большая плотность обороняющихся войск делали оборону труднопреодолимой. Отсутствие открытых флангов, уязвимых стыков обрекало попытки прорыва и тем более маневра на неудачу. Чрезвычайно ощутимые потери в ходе попыток прорыва также являлись доказательством того, что оперативное искусство и тактика не соответствовали реальным условиям войны. Но война продолжалась. И Антанта (Англия, Франция, Россия и другие страны), и государства Германского блока (Австро-Венгрия, Болгария, Румыния, Турция и др.) были полны решимости вести войну до победного конца. Выдвигались планы, шли поиски вариантов боевых действий. Однако всем было ясно одно: любое наступление с решительными целями надо начинать с прорыва оборонительных позиций, искать выход из позиционного тупика. Но найти такой выход пока не удавалось никому.
Численное (и экономическое) превосходство было на стороне Антанты: на Западноевропейском фронте 139 дивизиям англо-французов противостояли 105 германских дивизий. На Восточноевропейском фронте 128 русских дивизий действовали против 87 австро-германских.
Что касается русской армии, то в целом ее снабжение несколько улучшилось. В войска стали поступать в значительном количестве винтовки (хотя и разных систем), с большим запасом патронов. Прибавилось пулеметов. Появились ручные гранаты. Изношенные орудия заменялись новыми. Все больше и больше поступало артиллерийских снарядов. Армия, однако, испытывала недостаток в тяжелой (осадной) артиллерии, очень мало было самолетов и совсем не было танков. Войска нуждались также в порохе, толуоле, колючей проволоке, автомобилях, мотоциклах и многом другом.
В начале 1916 г. германское командование приняло решение перейти к обороне на Восточном фронте, а на Западном – наступлением вывести Францию из войны.
Союзники также приняли совместный стратегический план. Его основы определились на союзнической конференции в Шантильи. Был принят документ, определявший способы действий каждой из армий коалиции и включавший следующие предложения: 1. Французская армия должна была стойко защищать свою территорию, чтобы немецкое наступление разбилось о ее организованную оборону; 2. Английской армии надлежало сосредоточить наибольшую часть своих сил на франко-германском фронте; 3. Русской армии предлагалось оказывать действенное давление на неприятеля, дабы не дать ему возможности отвести с русского фронта свои войска, а также непременно начать приготовления к переходу в наступление.
Стратегический план ведения боевых действий русской армией был обсужден 1–2 (14–15) апреля 1916 г. в Ставке в Могилеве. Председательствовал сам Николай П. Исходя из общих и согласованных с союзниками задач, было решено войскам Западного (командующий – А. Е. Эверт) и Северного (командующий А. Н. Куропаткин) фронтов подготовиться к середине мая и вести наступательные операции. Главный удар (в направлении Вильно) должен был наносить Западный фронт. По замыслу Ставки, Юго-Западному фронту отводилась вспомогательная роль, ему ставилась задача вести оборонительные бои и сковывать противника. Объяснение было простое: этот фронт не способен наступать, поскольку ослаблен неудачами 1915 г., а для его усиления Ставка не имеет ни сил, ни средств, ни времени. Все резервы были отданы Западному и Северному фронтам. (Кстати, союзники возражали против активных действий на Юго-Западном фронте России, поскольку наступление здесь могло привести к усилению влияния России на Балканах.)
А. А. Брусилов на совещании в Ставке настаивал на изменении задач своего фронта. Целиком согласившись с решением о задачах других фронтов, Брусилов со всей убежденностью и решительностью убеждал коллег в необходимости наступления и на юго-западе. Ему возражали начальник штаба Ставки Алексеев (до 1915 г. – начальник штаба ЮЗФ), бывший командующий ЮЗФ Н. И. Иванов, Куропаткин. (Впрочем, Эверт и Куропаткин не верили в успех и своих фронтов.) Но Брусилову удалось добиться разрешения наступать, правда, с частными, пассивными задачами и рассчитывая только на собственные силы.
Фронт Брусилова располагал четырьмя армиями: 8-я с командующим генералом А. М. Калединым; 11-я армия под командованием генерала В. В. Сахарова; 7-я армия генерала Д. Г. Щербачева и 9-я генерала П. А. Лечицкого. Последнего, ввиду болезни, временно заменил генерал А. М. Крылов. В войсках фронта насчитывалось 573 тысячи штыков и 60 тысяч сабель, 1770 легких и 168 тяжелых орудий. Русские войска превосходили противника в живой силе и легкой артиллерии в 1,3 раза; в тяжелой уступали в 3,2 раза.
Отказавшись от применявшихся в то время способов прорыва (на узком участке фронта при сосредоточении на выбранном направлении превосходящих сил), главнокомандующий Юго-Западным фронтом выдвинул новую идею – прорыв укрепленных позиций противника благодаря нанесению одновременных дробящих ударов всеми армиями данного фронта. При этом на главном направлении следовало сосредоточить возможно большее количество сил и средств. Такая форма прорыва лишала противника возможности определить место нанесения главного удара; неприятель, следовательно, не мог свободно маневрировать своими резервами. Поэтому наступающая сторона получала возможность полностью применить принцип внезапности и сковывать силы врага на всем фронте и на все время операции. Успешное решение задачи ЮЗФ в операции было изначально связано не с превосходством над противником в силах и средствах, а с массированием сил и средств на избранных направлениях, достижением внезапности (обманом противника, оперативной маскировкой, мерами оперативного обеспечения), искусным маневром силами и средствами.
Первоначально планы Брусилова одобрили только Сахаров и Крылов, чуть позже – Щербачев. Дольше всех упорствовал Каледин, армии которого предстояло действовать на острие главного удара. Но Алексей Алексеевич сумел убедить и этого генерала. Вскоре после совещания (6 (19) апреля 1916 г.) Брусилов разослал в армии «Указания», в которых подробно излагал характер и способы подготовки к наступлению.
1. «Атака должна вестись по возможности на всем фронте, независимо от сил, располагаемых для сего. Только настойчивая атака всеми силами, на возможно более широком фронте, способна действительно сковать противника, не дать ему возможности перебрасывать свои резервы».
2. «Ведение атаки на всем фронте должно выразиться в том, чтобы в каждой армии, в каждом корпусе наметить, подготовить и организовать широчайшую атаку определенного участка неприятельской укрепленной позиции».
Основная роль в наступлении Юго-Западного фронта отводилась 8-й армии, ближе всего стоявшей к Западному фронту и, следовательно, способной оказать Эверту наиболее действенную помощь. Другие армии должны были максимально облегчить эту задачу, оттянув на себя значительную часть сил неприятеля. Разработку планов отдельных операций Брусилов возложил на командующих армиями, предоставив им возможность проявить инициативу.
Подготовка операции проходила скрытно. Весь район расположения войск был изучен с помощью пехотной и авиационной разведки. С аэропланов были сфотографированы все неприятельские укрепленные позиции; фотографии увеличены и развернуты в планы. Каждая армия выбрала себе для удара участок, куда скрытно подтягивались войска, причем располагались они в ближайшем тылу. Начались спешные окопные работы, проводившиеся только по ночам. В некоторых местах русские окопы приблизились к австрийским на расстояние 200–300 шагов. Незаметно подвозилась на заранее намеченные позиции артиллерия. Пехота в тылу тренировалась в преодолении проволочных заграждений и других препятствий. Особое внимание уделялось непрерывной связи пехоты с артиллерией.
Сам Брусилов, его начальник штаба генерал Клембовский и офицеры штаба почти постоянно находились на позициях, контролируя ход работ. Того же Брусилов требовал и от командующих армиями.
9 мая на позициях побывала царская семья. У Брусилова состоялся довольно любопытный разговор с императрицей Александрой Федоровной. Вызвав генерала к себе в вагон, императрица, которую, вероятно, небезосновательно подозревали в связях с Германией, пыталась выведать у Брусилова дату начала наступления, но тот отвечал уклончиво, сказав, что информация настолько секретная, что он и сам ее не помнит.
В то время как русская армия готовилась к наступательным действиям, превосходящие силы австрийцев внезапно атаковали соединения итальянской армии в районе Трентино. Понеся крупные потери, итальянцы стали отступать. Вскоре итальянское командование обратилось в русскую Ставку с настойчивыми просьбами о помощи. Поэтому 18 мая в войска поступила директива, в которой начало наступления войск Юго-Западного фронта переносилось на более ранний срок, а именно на 22 мая (4 июня). Наступление войск Западного фронта должно было начаться неделей позже. Это очень огорчило Брусилова, связывавшего успех операции с совместными действиями фронтов. Брусилов просил Алексеева назначить для обоих фронтов единую дату, но его просьбы не были услышаны.
* * *
Мощная артиллерийская канонада на рассвете 22 мая обозначила начало операции на Юго-Западном фронте. Огонь был весьма эффективен, поскольку велся не по площадям, а по целям. Артиллерийская подготовка продолжалась почти сутки, а на некоторых участках – до 48 часов, после чего соединения перешли в атаку. Первыми (22 мая) пошли вперед войска 9-й армии. Волна за волной сквозь разметанные снарядами проволочные заграждения катились цепи русской пехоты. 9-я армия заняла передовую укрепленную полосу противника и захватила в плен более 11 тысяч солдат и . Хорошо было организовано взаимодействие артиллерии с пехотой. Впервые были выделены батареи сопровождения пехоты в бою и применено последовательное сосредоточение огня для поддержки атаки. Многократные ложные переносы огня обеспечили внезапность и успех атаки пехоты. Пехотные части и подразделения, составлявшие боевые участки, строились в форме волн – цепей – и вели атаку перекатами. Первая волна овладевала первой и второй траншеями, а последующие волны – третьей траншеей и артиллерийскими позициями.
23 мая перешла в наступление 8-я армия. Корпуса ее ударной группировки к исходу этого дня прорвали первую полосу австрийской обороны и стали преследовать врага, поспешно отходившего на Луцк. 25 мая этот город был взят русскими войсками. На левом крыле фронта соединения 7-й армии также прорвали оборону противника. Первые же результаты превзошли все ожидания. За три дня войска Юго-Западного фронта прорвали оборону противника в полосе 8-10 км и продвинулись в глубину на 25–35 км. Уже к полудню 24 мая в плен было взято 900 , более 40 тысяч солдат, захвачено 77 орудий, 134 пулемета и 49 бомбометов.
С подходом из резерва Ставки свежих корпусов Брусилов выпустил директиву о наращивании силы удара. Главная роль по-прежнему отводилась 8-й армии, которая должна была наступать на Ковель. 11-я армия продвигалась на Злочев, 7-я – на Станислав, 9-я – на Коломыю. Наступление на Ковель отвечало не только интересам фронта, но и стратегическим целям кампании вообще. Оно должно было способствовать объединению усилий Юго-Западного и Западного фронтов и привести к разгрому значительных сил противника. Однако этому замыслу не суждено было сбыться. Ссылаясь на дождливую погоду и незаконченность сосредоточения, Эверт отсрочил наступление, и Ставка одобрила это решение. Это использовал противник. Немцы перебросили на Восточный фронт несколько дивизий, и «ковельская дыра… стала постепенно заполняться свежими германскими войсками».
Брусилову пришлось приказать прекратить общее наступление на своем фронте и перейти к прочной обороне захваченных рубежей. К 12 (25) июня на Юго-Западном фронте наступило затишье. Брусилов сокрушенно вспоминал о том, как его подвели «соседи» и верховное командование: «Мне потихоньку посылали подкрепления с бездействующих фронтов, но и противник не зевал, и так как он пользовался возможностью более быстрой перестройки войск, то количество их возрастало со значительно большей прогрессией, нежели у меня, и численностью своей, невзирая на громадные потери пленными, убитыми и ранеными, противник стал значительно превышать силы моего фронта».
Однако вскоре Ставка дала приказ Брусилову продолжить наступление. На Юго-Западном фронте шла энергичная подготовка к возобновлению атаки. В то же время командующие Куропаткин и Эверт беспрерывно жаловались на трудности. Ставка, убедившись в тщетности своих надежд на наступление Западного фронта, наконец решила перенести главные усилия на Юго-Западный фронт. Брусилов приказал начать общее наступление 21 июня (3 июля).
После мощной артиллерийской подготовки войска прорвали оборону противника и через несколько дней вышли на реку Стоход. Новое наступление русских крайне осложнило положение австрийских войск. Однако попытки форсировать Стоход на плечах отступающего противника успеха не принесли. Австро-германцы сумели заблаговременно разрушить переправы и своими контратаками мешали русским переправиться на западный берег реки.
Преодоление Стохода требовало подготовки атаки и сосредоточения свежих резервов. Общее наступление Юго-Западного фронта возобновилось 15 (28) июля. Но оно уже не было столь успешным, как предыдущее. Удалось добиться лишь частичных успехов. Противник сумел сосредоточить крупные резервы в полосе Юго-Западного фронта и оказывал ожесточенное сопротивление.
К этому времени Брусилов окончательно потерял надежду на активные боевые действия Северного и Западного фронтов. Рассчитывать же достичь ощутимых стратегических результатов силами только одного фронта не приходилось. «Поэтому, – писал позднее генерал, – я продолжал бои на фронте уже не с прежней интенсивностью, стараясь возможно более сберегать людей, а лишь в той мере, которая оказывалась необходимой для сковывания возможно большего количества войск противника, косвенно помогая этим нашим союзникам – итальянцам и французам».
Боевые действия приняли затяжной характер. К середине сентября фронт стабилизировался. Наступательная операция войск Юго-Западного фронта, продолжавшаяся более 100 дней, завершилась.
* * *
В результате операции значительная часть австро-германских армий, противостоявших Юго-Западному фронту, была разгромлена. Австро-германцы потеряли до 1,5 млн человек убитыми, ранеными и пленными. Потери русских войск составили 500 тыс. человек. Войска ЮЗФ продвинулись на глубину от 80 до 150 км. Было захвачено 25 тыс. кв. км территории, в том числе вся Буковина и часть Восточной Галиции. Чтобы ликвидировать прорыв, командование противника вынуждено было снять с Западного и Итальянского фронтов 30 пехотных и 35 кавалерийских дивизий. Брусиловский прорыв оказал решающее влияние на изменение позиции Румынии. 4 (17) августа между державами Антанты и Румынией были подписаны политическая и военная конвенции. Вступление Румынии в войну на стороне Антанты серьезно осложнило положение Центральных держав. (Впрочем, по мнению некоторых историков, оно же сковало действия русских на Юго-Западном фронте. Уже скоро румынские войска потребовали срочной помощи союзников.)
За проведенную операцию командующий Юго-Западным фронтом А А. Брусилов получил Георгиевское оружие, украшенное бриллиантами.
Успех брусиловского наступления не принес, однако, решающих стратегических результатов. В том, что наступление Юго-Западного фронта не получило дальнейшего развития, Брусилов обвинил прежде всего начальника штаба ставки Алексеева. «Только подумать, что если бы в июле Западный и Северный фронты навалились всеми силами на немцев, то они были бы, безусловно, смяты, но только следовало навалиться по примеру и способу Юго-Западного фронта, а не на одном участке каждого фронта», – отмечал генерал.
Начавшаяся в 1914 году, охватила пожаром битв и сражений территорию практически всей Европы. В этой войне участвовало более тридцати государств с населением более миллиарда человек. Война стала самой грандиозной по разрушениям и человеческим жертвам за всю предыдущую историю человечества. Перед Европа оказалась разделена на два противоборствующих лагеря: Антанту в лице России, Франции, и более мелких стран Европы и в лице Германии, Австро-Венгерской империи, Италии, которая в 1915 году перешла на сторону Антанты, и также более мелких европейских стран. Материально-технический перевес был на стороне стран Антанты, однако по уровню организованности и вооружений германская армия была лучшей.
В таких условиях началась война. Она была первой, которую можно назвать позиционной. Противники, обладая мощной артиллерией, скорострельным стрелковым оружием и глубокоэшелонированной обороной не спешили идти в атаку, которая предвещала огромные потери наступающей стороне. Тем не менее боевые действия с переменным успехом без стратегического преимущества происходили на обоих главных театрах боевых действий. Первая мировая война, в частности, сыграли значительную роль в переходе инициативы к блоку Антанты. А для России эти события имели довольно неблагоприятные последствия. В ходе брусиловского прорыва были мобилизованы все резервы Российской империи. Генерал Брусилов был назначен командующим Юго-Западным фронтом и имел в своем распоряжении 534 тысячи солдат и офицеров, порядка 2 тысяч орудий. Противостоящие ему австро-немецкие войска имели 448 тысяч солдат и офицеров и порядка 1800 орудий.
Основной причиной брусиловского прорыва стала просьба итальянского командования привлечь австрийские и немецкие части, чтобы избежать полного разгрома итальянской армии. Командующие Северным и Западным русскими фронтами генералы Эверт и Куропаткин отказались начать наступление, считая его абсолютно безуспешным. Только генерал Брусилов увидел возможность позиционного удара. 15 мая 1916 года итальянцы потерпели тяжелейшее поражение и были вынуждены обратиться с просьбой ускорить наступление.
4 июня начинается знаменитый брусиловский прорыв 1916 года, русская артиллерия вела беспрерывный огонь по позициям противника в течение 45 часов на отдельных участках, именно тогда было заложено правило артиллерийской подготовки перед наступлением. После артиллерийского удара в прорыв пошла пехота, австрийцы и немцы не успевали выйти из укрытий и массами попадали в плен. В результате брусиловского прорыва русские войска вклинились в оборону противника на 200-400 км. Были полностью уничтожены 4-я австрийская и немецкая 7-я армии. Австро-Венгрия оказалась на пороге полного поражения. Однако не дождавшись помощи Северного и Западного фронтов, командующие которых упустили тактический момент преимущества, наступление вскоре остановилось. Все же итогом брусиловского прорыва стало спасение от поражения Италии, сохранение Вердена за французами и закрепление англичан на Сомме.
Под командованием генерала А.А. Брусилова Юго-Западный фронт провел в 1916 г. наиболее успешную стратегическую операцию Первой мировой
Во время Первой мировой войны Россия и ее союзники по Антанте старались согласовывать действия своих армий. Летом 1916 г. планировалось общее наступление союзных войск. На совещании в Шантильи (Франция) в феврале 1916-го было решено, в частности, что русские войска наносят удар не позднее 2 (15) июня. А не позднее 18 июня (1 июля) предстояло начать наступление англичанам и французам. Но в феврале немцы начали атаки под Верденом, а в мае австро-венгерские войска обрушили сильнейший удар на итальянцев.
Темпераментные итальянцы перепугались и стали слать панические телеграммы французам и русским. От первых они требовали повлиять на русских, а от вторых - перейти немедленно в наступление, чтобы отвлечь австрийцев от Италии. Заметим, что русские всегда выполняли свои союзнические обязательства, а вот союзники поступали так, как им было выгодно. Они, например, и не шевельнулись, когда в 1915 г. русская армия отступала, несла большие потери и нуждалась в поддержке. Зато в 1916-м от русских потребовали наступать, чтобы, в том числе, оттянуть немецкие силы и от французского Вердена. Как выяснилось позже, англичане отказались тогда идти на помощь французам.
А итальянский король Виктор-Эммануил III отправил телеграмму Николаю II. По его «высочайшей» логике, почему-то исключительно русские должны были спасать Италию от разгрома.
Тем не менее, 18 (31) мая царь ответил итальянскому королю так: «Мой начальник штаба доложил мне, что 22 мая (4 июня) моя армия будет в состоянии начать атаку австрийцев. Это даже несколько ранее той даты, которая установлена военным союзным советом... Решил предпринять это изолированное наступление с целью оказать помощь храбрым итальянским войскам и во внимание к твоей просьбе».
Итальянцы, между прочим, даже подумывали о том, не капитулировать ли им перед австрийцами. Позже выяснилось, что их страхи оказались сильно преувеличенными. Вместе с тем, они отвлекали на себя более 20 австрийских дивизий, и крах Италии нанес бы Антанте и военный, и, что для союзников было не менее важно, моральный удар.
Оборона австро-венгерских войск считалась неприступной. Начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал от инфантерии М. Алексеев 31 марта (13 апреля) 1916 г. доносил царю: «Совокупность действий войск при современных условиях, как показывает опыт на французском и наших фронтах, указывает, что едва ли можно рассчитывать на выполнение в один прием глубокого проникновения в расположение противника, хотя за ударными корпусами была бы поставлена вторая линия корпусов». Иными словами, Ставка не планировала разбить противника. Она ставила перед войсками более скромные задачи: нанести противнику потери. Хотя, казалось бы, намечая крупную операцию, должна была четко и ясно отобразить в своей директиве ту оперативно-стратегическую цель, ради которой и намечалась операция.
На апрельском совещании в Ставке при обсуждении плана предстоящей кампании генералы, в большинстве своем, тоже особо не рвались в бой. Главнокомандующий Северным фронтом генерал А. Куропаткин говорил, например: «Прорвать фронт немцев совершенно невероятно, ибо их укрепленные полосы настолько развиты и сильно укреплены, что трудно предположить удачу». В свою очередь, главнокомандующий Западным фронтом генерал А. Эверт полностью согласился с Куропаткиным и сказал, что наиболее приемлемым способом ведения боевых действий для Западного фронта является оборона. Но главнокомандующий Юго-Западным фронтом генерал Брусилов был иного мнения. Он решительно заявил, что Юго-Западный фронт не только готов к наступлению, но и имеет немало шансов на оперативный успех.
Чтобы утверждать так, безусловно, требовались полководческий талант и великое мужество.
В отличие от многих генералов Брусилов держался суворовского правила «Воевать не числом, а умением!» Он настаивал на широких наступательных действиях для Юго-Западного фронта.
«Я твердо убежден, - говорил он, - что мы можем наступать… Я считаю, что недостаток, которым мы страдали до сих пор, заключается в том, что мы не наваливаемся на врага сразу всеми фронтами, дабы прекратить возможность пользоваться выгодами действий по внутренним операционным линиям, и поэтому, будучи значительно слабее нас количеством войск, он, пользуясь своей развитой сетью железных дорог, перебрасывает свои войска в то или иное место по желанию. В результате всегда оказывается, что на участке, который атакуется, он в назначенное время всегда сильнее нас и в техническом и в количественном отношениях. Поэтому я настоятельно прошу разрешения и моим фронтом наступательно действовать одновременно с моими соседями; если бы, паче чаяния, я даже и не имел успеха, то, по меньшей мере, не только задержал бы войска противника, но и привлек бы часть его резервов на себя и этим могущественным образом облегчил бы задачу Эверта и Куропаткина».
Брусилов, описывая позже это совещание в Ставке, отметил, что к нему во время обеденного перерыва подошел генерал Куропаткин и сделал замечание: «Вы только что назначены главнокомандующим, и вам притом выпадает счастье в наступление не переходить, а, следовательно, и не рисковать вашей боевой репутацией, которая теперь стоит высоко. Что вам за охота подвергаться крупным неприятностям, может быть, смены с должности и потери того военного ореола, который вам удалось заслужить до настоящего времени? Я бы на вашем месте всеми силами открещивался от каких бы то ни было наступательных операций…»
Директивой Ставки от 11 (24) апреля 1916 г. были определены следующие задачи: «1. Общая цель предстоящих действий наших армий - переход в наступление и атака германо-австрийских войск... 4. Юго-Западный фронт, тревожа противника на всем протяжении своего расположения, главную атаку производит войсками 8-й армии в общем направлении на Луцк». Ставка не планировала операции по глубине, стремясь ограничиться прорывом и желанием нанести противнику как можно больше потерь. А Юго-Западному фронту вообще отводилась вспомогательная роль. Но генерал Брусилов думал иначе.
Против Юго–Западного фронта оборонялись войска эрцгерцога Иосифа–Фердинанда. Изначально Брусилову противостояли четыре австрийских и одна немецкая армия (448000 штыков, 38000 сабель, 1300 легких и 545 тяжелых орудий).
Небольшой численный недостаток враг компенсировал обилием техники и мощью обороны. За девять месяцев были оборудованы три оборонительных полосы на расстоянии 5 км одна от другой. Наиболее прочной считалась первая - с опорными узлами, дотами, отсечными позициями, заводящими противника в «мешок» для истребления. Окопы имели бетонные козырьки, глубокие блиндажи были оборудованы железобетонными сводами, под бетонными колпаками располагались пулеметы. Еще было 16 рядов колючей проволоки, через некоторые пропускался электрический ток. На проволоку подвешивались бомбы, вокруг устанавливались мины, фугасы, делались засеки, «волчьи ямы», рогатки. А в окопах русских ждали австро-немецкие огнеметы.
За столь искусно оборудованной первой полосой находились еще две, правда, немного слабее. И хотя неприятель был уверен, что прорвать такую оборону невозможно, он в 10 км от первой полосы подготовил еще тыловую оборонительную позицию. Когда кайзер Вильгельм II посетил фронт, то пришел в восторг: таких прочных, как ему тогда казалось, позиций он не видел даже на Западе, где противники за несколько лет позиционной войны весьма преуспели в этом деле. Тогда же на выставке в Вене демонстрировались макеты оборонительных сооружений с австро-венгерского фронта как высшее достижение германской фортификации. И противник настолько уверовал в неприступность своей обороны, что за несколько дней до Брусиловского наступления даже обсуждался вопрос о том, не опасно ли снять с этого фронта пару-тройку дивизий, чтобы как можно скорее разгромить Италию. Было решено, что никакой опасности не будет, так как прошлый год русских постоянно преследовали неудачи, и эта тенденция вряд ли изменится.
Однако немцы и австрийцы полагались, прежде всего, на тяжелую артиллерию. Соотношение ее было таково: 174 тяжелых орудия против 76 русских на участке 8-й армии, 159 против 22 на участке 11-й армии, 62 против 23 на участке 7-й армии, 150 против 47 на участке 9-й армии.
При таком превосходстве немцы еще жаловались, что слишком много тяжелых батарей переброшено на итальянский фронт. Но самое важное: враг не верил, что после тяжелейших поражений 1915 г. русские вообще способны на более-менее серьезное дело. Начальник штаба немецкой армейской группы генерал Штольцман хвастливо заявил: «Возможность успеха русских исключена!»
Забыли, видать, немцы, с кем имеют дело. Главнокомандующий Юго-Западным фронтом был не из числа тех генералов, которых называют паркетными (вся служба у них проходит в штабах – на паркетных полах, не в окопах – от подпоручика до генерала). Алексей Алексеевич Брусилов (1853 - 1926) происходил из рода потомственных военных. Он рано лишился родителей и в 4-летнем возрасте был зачислен в Пажеский корпус, где готовили офицеров гвардии. Однако он не стремился в элитные части, да и, прямо скажем, средств для службы в гвардии было недостаточно. После завершения учебы в Пажеском корпусе летом 1872 г. молодой офицер выбрал для службы 15-й Тверской драгунский полк, который дислоцировался в г. Кутаиси. (Брусилов, кстати, родился в Тифлисе). Там 19-летний прапорщик был назначен младшим взводным офицером 1-го эскадрона. Когда началась русско-турецкая война 1877-1878 гг., Брусилов буквально с первых дней принимал участие в боевых действиях. За военную кампанию был награжден орденом Св. Станислава 3-й степени. А потом была служба на различных должностях в Русской императорской армии. Летом 1913 г. генерал от кавалерии А. Брусилов принял командование 12-м армейским корпусом в Киевском военном округе.
С началом Первой мировой войны Брусилов был назначен командующим 8-й армии. Войска его армии выступили к границе и вскоре вступили в бой с австрийской кавалерией. Противник был разбит, его остатки бежали за р. Збруч. На р. Коропец враг попытался остановить Брусиловские войска, но опять потерпел поражение. И отступил к галицийскому городу Галич. А Брусилов двинулся на Львов. По пути взял Галич. Сражение продолжалось три дня. Австрийцы потеряли убитыми более пяти тыс. человек. За взятие Галича генерал Брусилов получил орден Св. Георгия 4-й степени.
Вскоре австрийцы попытались совершить обход западнее Львова. Брусилов войсками правого фланга и центра дал противнику встречный бой (труднейший вид боевых действий), а войсками левого фланга занял прочную оборону. Противник понес массовые потери, отступил и решил закрепиться на карпатских перевалах, чтобы перекрыть русским войскам путь на венгерскую равнину.
В Галицийской битве, первом крупном сражении русской армии в Великой войне, войска генерала Брусилова разгромили 2-ю австро-венгерскую армию, только пленными взяли более 20 тыс. человек. Армия Брусилова отразила все попытки противника деблокировать осажденный русскими г. Перемышль.
В тяжелейшем для Русской армии 1915-м войска генерала Брусилова вели активные оборонительные действия, нанося противнику серьезные потери. Успехи А. Брусилова не могли остаться незамеченными. В марте 1916 г. он был назначен главнокомандующим Юго-Западного фронта, а в апреле ему было присвоено звание генерал-адъютанта. Штаб армии располагался тогда в г. Житомире. До наступления оставалось немногим больше месяца…
Командующий фронтом генерал Брусилов не терял времени даром. Особое внимание он уделил разведке - от полковой до армейской и фронтовой. В штабе фронта концентрировались все добытые сведения о противнике. Впервые в той войне Брусилов широко использовал данные воздушной разведки, в том числе фотоснимки. Добавим, что на Юго-Западном фронте тоже впервые была сформирована истребительная авиагруппа. Она обеспечивала господство русской авиации в воздухе. Наши летчики наносили бомбовые удары, вели пулеметный огонь по противнику, поддерживали пехоту на поле боя.
Чтобы ввести противника в заблуждение, на Юго-Западном фронте широко использовали ложные радиосообщения. Подлинные приказы, распоряжения, инструкции передавались в войска исключительно нарочными, фельдегерской почтой. Были созданы ложные артиллерийские позиции. Штаб фронта распространял дезинформацию по поводу наступления, которое, якобы, немцы готовят к северу от Полесья. Поэтому, дескать, Юго-Западный фронт должен быть готов прийти на выручку генералу Эверту. Для большей убедительности корпусам было приказано готовиться к наступлению во мниогих местах, окопными работами превратить свои позиции в плацдарм для атаки. Брусилов говорил командующим армиями: надо создать полную иллюзию того, что фронт будет наносить удары в 20 пунктах.
В итоге австро-венгерское командование так и не сумело определить, где русские будут наносить главный удар. Австрийцы мыслили шаблонно: где несколько дней непрерывно будут вести огонь русские пушки, там и следует ждать главного удара.
И просчиталось. Брусилов дал точные инструкции артиллерии на период прорыва вражеской обороны. Легкие орудия должны были вначале разрушить проволочные заграждения, затем уничтожать пулеметы. Целями средней и тяжелой артиллерии являлись коммуникационные окопы и основные оборонительные позиции. Едва пехота поднималась в атаку, легкая артиллерия должна была концентрировать огонь на артиллерийских батареях врага. Тогда тяжелые орудия сразу переносили стрельбу на дальние рубежи обороны противника.
Брусиловский прорыв породил такое понятие, как огневой вал. Это был короткий обстрел целей, под непосредственным прикрытием которого начиналась атака. Под плотным артиллерийским огнем противник не мог оказать решительного сопротивления. Атакующие подразделения врывались в первую линию траншей врага. Перед этим буквально за секунды огневой вал переносился на вторую линию обороны, потом на третью и т.д. А почти вплотную за валом шли гренадеры или, как их называли, «чистильщики окопов». Гренадерские команды врывались в траншеи противника, как только огневой вал перемещался дальше. Противник еще сидел в блиндажах, и одной брошенной туда гранаты было достаточно, чтобы уничтожить десяток солдат противника.
Исходя из ситуации на фронтах, генерал Брусилов предвидел, что Ставка прикажет начать наступление 28 - 29 мая. Чтобы окончательно ввести противника в заблуждение, он приказал закончить все приготовления к 19 мая. А 20-го главнокомандующий Юго–Западным фронтом получил приказ начать наступление 22 мая (по старому стилю) - на две недели раньше запланированного срока. Когда Брусилов спросил, будут ли одновременно наступать и другие фронты, генерал Алексеев уклончиво ответил, что Эверт будет готов к 28 мая, а пока Брусилову придется наступать самостоятельно.
Надо подчеркнуть, что генерал Брусилов во многом наследовал Суворову. Один весьма характерный пример: перед наступлением он создал копию оборонительной полосы австро-германских укреплений и тренировал на ней солдат. Суворов так поступал неоднократно. И еще – присущая Брусилову суворовская внезапность удара. Этому вопросу Брусилов уделил главное внимание. Дезинформация сработала: австрийцы так и не поняли, где русские будут наносить главный удар. Им и в голову не могло прийти, что главного удара как такового не будет.
Стратегическая внезапность Брусиловского прорыва была достигнута тем, что удар одновременно наносили все четыре армии. Это, как говорили тогда, было противу всех правил. Но Суворов тоже побеждал, нарушая все правила войны (будто на войне могут быть какие-то правила!).
За сутки до наступления генерал Алексеев по прямому проводу передал Брусилову повеление царя вести наступление не на четырех участках, а на одном, и всеми предназначенными для операций силами. Брусилов ответил: доложите Государю, что я не могу в 24 часа сделать перегруппировку корпусов и армий. Тогда Алексеев весьма дипломатично заметил: Его Величество спит, доложу завтра. А завтра было уже поздно...
И успеха добились все четыре армии!
Брусилов сделал ставку не на артиллерию, как было принято в позиционной войне, а на прорыв пехоты. На направлении главного удара создавалась оперативная плотность в 3-6 батальонов (3000-5000 штыков) и 15-20 орудий на 1 км фронта с расходом 10000-15000 снарядов. На некоторых участках прорыва общее количество легких и тяжелых орудий удалось довести до 45-50 на 1 км фронта. Оперативная плотность войск противника составляла от 4 до 10 км на одну пехотную дивизию, т. е. 2 батальона на 1 км фронта и 10-12 орудий. Таким образом, русским удалось получить двойное, а на некоторых участках даже тройное превосходство сил.
Еще одна тактическая находка Брусилова – это атака перекатами. Он отказался от идеи преодоления больших расстояний плотным строем. Пехота делилась на т.н. волны, которые передвигались друг за другом на дистанции 150-200 м. Позиции противника следовало атаковать четырьмя волнами и с близкого расстояния. Первые две волны брали траншею и с ходу атаковали вторую, где и старались закрепиться. Оставшиеся волны «перекатывались» через первые и свежими силами брали следующую линию обороны. Конницу предполагалось использовать только в случае прорыва фронта противника. Этот способ атаки, кстати, как и другие способы и методы Брусилова, получил широкое применение в европейских армиях.
Сражение началось внезапной артподготовкой войск Юго-Западного фронта. В ночь с 3-го на 4-е июня (по новому стилю) 1916 г. в 3 часа ночи был открыт мощный артиллерийский огонь, который продолжался до 9 часов утра. На участках, намеченных для прорыва русских войск, первая линия обороны противника была разрушена. Благодаря хорошо организованной разведке, включая аэрофотосъемку, русская артиллерия смогла подавить многие из выявленных орудий противника.
Фронт силами четырех армий прорвал австро-венгерскую оборону одновременно на 13 участках и развернул наступление в глубину и на фланги. В ходе прорыва войска Русской императорской армии сломали австро-венгерскую оборону, растянувшуюся от Припятских болот до румынской границы, продвинулись в глубину на 60 -150 км и заняли значительную территорию Галиции (нынешней Западной Украины).
Потери противника составили 1,5 млн человек убитыми, ранеными и взятыми в плен. Потери наших войск были в три раза меньше. И это в наступлении, где соотношение потерь должно быть противоположным!
Поэтому бытующие до сих пор разговоры о низких качествах командиров Русской императорской армии – беспардонная ложь. Достаточно сравнить ее потери с потерями врагов и союзников в Первой мировой войне, а также с потерями Красной Армии в 1941–1945 гг. Победа Юго-Западного фронта закономерно вызвала небывалый триумф в России. В своих воспоминаниях немецкий генерал Эрих Людендорф писал: «Русская атака в излучине Стрыя, восточнее Луцка, имела полный успех. Австро-венгерские войска были прорваны в нескольких местах, германские части, которые шли на помощь, также оказались здесь в тяжелом положении. Это был один из наисильнейших кризисов на Восточном фронте».
И русский триумф, и германо-австрийский кризис связан с именем генерала Алексея Брусилова. Тем более необходимо напомнить также имена командующих армиями, которые под руководством выдающегося полководца достигли больших успехов: командующий 7-й армией Д. Г. Щербачёв, 8-й армией - А. М. Каледин, 9-й - армией П. А. Лечицкий, 11-й армией - К. В. Сахаров. В итоге этой стратегической операции была спасена Италия, французы устояли у Вердена, англичане выдержали натиск немцев на р. Сомме.
Давно известно, что успех Юго-Западного фронта не был в должной мере поддержан другими фронтами. Но это – другая история. А что касается результатов наступления Юго-Западного фронта, то они были ошеломляющими и имели важнейшее значение для дальнейшего хода войны и позднейшего переустройства мира.
Тогда, в 1916 г., страны Антанты получили все условия для победного завершения войны. Поддержка Брусиловского прорыва всеми силами Антанты привела бы к поражению врага. Этого, увы, не произошло - союзники начали наступать лишь через 26 суток после атаки войск Брусилова. И война закончилась только в 1918 г. Поражением, как можно было предвидеть уже в 1916 г., Германии и Австро-Венгрии. Официально в числе победителей России не было, и справедливость до сих пор не восстановлена. Тем не менее, это сражение вошло в мировую классику военного искусства. Кстати, И. Сталин с большим уважением относился к генералу Брусилову, идеи которого легли в основу крупнейших стратегических наступательных операций 1944 г., вошедших в историю Великой Отечественной войны под названием «десять сталинских ударов».
Брусиловский прорыв - единственная войсковая операция, названная по имени полководца. Военные операции до 1916 г. не имели кодовых названий.
Обычно они назывались по месту проведения боев. Вначале и эта операция была известна как Луцкий прорыв. Но уже с первых дней боев успех наступавших русских войск стал настолько очевиден, что о Брусилове заговорила не только отечественная, но и иностранная пресса. Даже в военных кругах, особенно среди офицеров Юго-Западного фронта, наступление называли именем генерала Брусилова. Потом это название распространилось по всей стране. И сохранилось до сих пор. История просто так лавры побудителя никому не дарит. Юго-Западный фронт провел в 1916 г. наиболее успешную стратегическую операцию войск Антанты за всю войну. Генерал-адъютант Алексей Алексеевич Брусилов по праву заслужил вечную память в России.
Специально для «Столетия»
