Современные проблемы науки и образования. Психология образа а.н

Выходные данные сборника:

ПСИХОЛОГИЯ ОБРАЗА А.Н. ЛЕОНТЬЕВА

Горячев Вадим Владимирович

канд. психол. наук, доцент, Рязанский филиал МПСУ, г. Рязань

Образ – понятие достаточно активное и по-разному используемое в системе научных знаний: психологических, исторических, философских, педагогических, этнографических. В психологии образ часто определяют в контексте чувственного восприятия и отражения действительности, исследования сознания и развития познавательной деятельности человека. Принципиально новую проблемную ситуацию не только в системе психологических знаний, но и в общем образовательном пространстве намечают подходы к образу мира в контексте психологии восприятия, высказанные А.Н. Леонтьевым в его работе «Образ мира». Как писал учёный: «становление образа мира у человека есть переход за пределы «непосредственно чувственной картинки» . Целью нашей статьи является рассмотрение категории «образа» в работах А.Н. Леонтьева, и прежде всего, вынесенное им положение о существующей взаимосвязи и взаимообусловленности отражения и деятельности.

Анализируя состояние теории восприятия, А.Н. Леонтьев приходит к выводу о том, что в психологии существует большое количество накопленных знаний в данном направлении, однако полноценная теория фактически отсутствует. С точки зрения учёного необходимо пересмотреть само принципиальное направление, в котором движутся исследования. Безусловно, А.Н. Леонтьев исходит из таких фундаментальных положений диалектического материализма, как признание первичности материи по отношению к духу, сознанию, психике, пониманию ощущения и восприятия как отражение объективной реальности и функции мозга. Исследователь настаивал о воплощении этих положений в практику экспериментальной работы, при этом автор считал необходимым коренным образом изменить саму постановку проблемы психологии восприятия и отказаться от мнимых постулатов, которые в ней сохраняются.

Одно из основных положений, выносимых и защищаемых А.Н. Леонтьевым, состоит в следующем: проблема восприятия должна быть поставлена как проблема психологии образа мира и разрабатываться с этой точки зрения. При этом проблема должна анализироваться последовательно материалистически, считая, что всякая вещь первично существует объективно – в объективных связях реального мира, и что вторично она полагает себя в человеческом сознании, таким же должно быть и направление исследования.

А.Н. Леонтьев затрагивает и проблему биологического развития органов чувств в связи с четырёхмерностью реального мира. Он справедливо указывает на необходимость понимания филогенетической эволюции органов чувств как процесса приспособления к четырёхмерному пространству. Далее А.Н. Леонтьев вводит понятие о так называемом пятом измерении, в котором объективная реальность открывается человеку, понимая под ним некое смысловое поле или систему значений. «У человека мир приобретает в образе пятое квазиизмерение. Оно ни в коем случае не есть субъективно приписываемое миру. Это переход через чувственность, через сенсорные модальности к амодальному миру. Предметный мир, выступает в значении, т. е. картина мира наполняется значениями» . Так воспринимая определённый объект, субъект не имеет образа отдельных его признаков, их простой совокупности (критика ассоциативных теорий) и не воспринимает в первую очередь форму (критика гештальтпсихологии), а воспринимает объект в качестве категоризированного предмета. Естественно при наличии соответствующей перцептивной задачи возможно восприятие и отдельных элементов объекта, и его формы, но в отсутствие таковой на первый план выступает именно предметность.

А.Н. Леонтьев вводит разделение образа на его фактуру или чувственную ткань и предметность. Фактура понимается как совокупность отдельных элементов восприятия и связей между ними, главной особенностью её является возможность свёртывания и замещения, не искажая предметности. Чаще всего объяснение данного явления (непрямой связи чувственной ткани и предметности образа) состоит в приписывании категориальности самого восприятия. Существенно, что при таком подходе происходит логическая необходимость обращаться к онтогенетическим априорным категориям, что по мнению учёного представляется весьма опасным.

В отличие от такого подхода автор выдвигает принципиально новую идею: свойства осмысленности и категориальности следует понимать как характеристики сознательного образа мира, не имманентные самому образу. О.Е. Баксанский отмечает ссылаясь на А.Н. Леонтьева, что: «Эти характеристики, выражают объективность, раскрытую совокупностью общественной практикой, идеализированной в системе значений, которые каждый отдельный индивид находит как «вне-его-существующее» - воспринимаемое, усваиваемое – и поэтому так же, как то, что входит в его образ мира . Таким образом, значения – это нечто, лежащее за «обликом вещей», в объективных связях реального мира, познанных субъектом. Иными словами, значения образуют в себе некоторую особую мерность, которая, по мнению А.Н. Леонтьева является пятым квазиизмерением реальности.

А.Н. Леонтьев в своей работе определяет восприятие как средство построения образа реальности (построение образа, но не самой реальности), образа более или менее адекватного последней. Важным моментом, на котором учёный акцентирует внимание, является недопустимость ограничиваться в исследованиях аналитическим подходом. Относительно психологии восприятия это проблема состоит в возвращении к тому целостному образу реальности, который строится в сознании субъекта, в процессе перцепции последней. Другими словами, образ мира не может быть сведён к совокупности отдельных феноменов, характеристик и отношений, абстрагированных из реального процесса его функционирования в сознании субъекта. Исходя из этого положения, А.Н. Леонтьев высказывает идею об амодальности реального мира в его отделённости от субъекта. Выдвигая этот тезис, автор исходит различения всей информации, которую можно приобрести об объекте, на свойство двух видов:

свойства неодушевлённых объектов, которые могут быть обнаружены в процессе их взаимодействия с другими неодушевлёнными объектами;
свойства неодушевлённых объектов, которые могут быть обнаружены только в процессе их взаимодействия с живыми организмами, обладающими определённым образом устроенными органами чувств.

Свойства второго рода проявляются в специфических эффектах, воспринимаемых специально приспособленными органами чувств и зависящих от устройства последних; именно в этом смысле они по А.Н. Леонтьеву, являются субъективными или модальными. Существенным является, что одни и те же характеристики объектов могут вызывать у субъекта впечатления разных модальностей. Кроме того, эмпирически обосновано такое свойство восприятия как целостность образа, то есть данные разных органов чувств определённым образом организуются в некоторый единый образ, причём в ходе этого процесса разрешаются противоречия. Которые могут возникать между информацией, поступающей из разных источников.

Важным, с нашей точки зрения, является положение, обсуждаемое А.Н. Леонтьевым о том, что любое влияние вписывается в образ мира, т. е. в некоторое целое. В качестве эмпирического обоснования учёный приводит следующие установленные факты:

не все, данное в ощущениях, сводит в субъективный образ ситуации;
существует явление «достраивания» образа, то есть приписывание ситуации актуально отсутствующих, но субъективно необходимых элементов.

Таким образом, образ мира представляет собой некоторую модель, которая выстроена на основании субъективного опыта, в дальнейшем сама опосредует восприятие этого опыты.

Резюмируя изложенное, хотелось бы выделить наиболее принципиальные идеи А.Н. Леонтьева относительно вводимой им в научный оборот категории «образ мира»:

Образ мира не есть сумма перцептивных образов, образ не есть чувственная картинка.
Образ мира опосредует взаимодействие субъекта с реальностью.
Мир вне субъекта амодален, модальности ощущений появляются в результате субъект-объектных отношений индивида с реальностью.
Информация от разных органов чувств определённым образом согласуется в образе мира в единое представление, то есть противоречащие данные некоторым образом согласуются в непротиворечивый образ.
Модальные характеристики ощущений, вызываемых объектами реальности, зависят от того, к какому биологическому виду принадлежит воспринимающий субъект.
В образе мира представлены не только объекты, актуально присутствующие в тезаурусе восприятия субъекта, он представляет собой относительно устойчивое представление о реальности.

Перечисленные положения, с нашей точки зрения, являются весьма существенными в контексте изучения образа мира. Особого внимания заслуживает постановка проблемы о существовании некоторого образования, которое выступает в роли посредника между объективной реальностью и воспринимающим субъектом, функционирующим в виде призмы, которая вызывает интерес субъекта на одни её элементы и заставляет его полностью игнорировать другие. Кроме этого, существенным является тезис А.Н. Леонтьева об амодальности окружающей реальности вне субъекта, то есть мир приобретает модальные характеристики только в процессе взаимодействия субъекта с реальностью.

В контексте исследования феномена образа мира представляется также весьма плодотворной идея А.Н. Леонтьева о том, что это образование не является простым суммированием перцептивных данных, то есть это относительно стабильное образование, являющееся результатом обработки данных восприятия. С таким пониманием образа мира связан и тот факт, что всякая поступающая информация встраивается в некоторую существующую у субъекта структуру, результатом чего является его способность и возможность учитывать в окружающей обстановке те объекты. Которые в данный момент нет в актуальном поле восприятия.

В заключении, хотелось бы отметить, что высказанные А.Н. Леонтьевым положения не были по достоинству оценены широким кругом исследователей, и феномен образа мира всё ещё остаётся практически мало исследованным в отечественной психологии. Вероятно, такое положение связано с определёнными методологическими затруднениями, преодоление которых, позволит рассматривать образ мира как объект психологической науки в самом широком смысле.

Список литературы:

Баксанский О.Е., Кучер Е.Н. Когнитивный образ мира: научная монография / О.Е. Баксанский, Е.Н. Кучер. М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2010. – 224 с.
Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения: в 2 т. Т. 2 – М. Педагогика, 1983. 320 с.
Леонтьев А.Н. Образ мира // Мир психологии. 2003. № 4. С. 11-18.

Леонтьев А.Н. ОБРАЗ МИРА
Избр. психолог. произведения, М.: Педагогика, 1983, с. 251-261.
Как известно, психология и психофизиология восприятия характеризуются, пожалуй, наибольшим числом исследований и публикаций, необозримо огромным количеством накопленных фактов. Исследования ведутся на самых разных уровнях: морфофизиологическом, психофизическом, психологическом, теоретико-познавательном, клеточном, феноменологическом ("фонографическом" – К. Хольцкамп) (Holzkamp K. Sinnlliehe Егkеnntnis: Нistorischen Upsprung und gesellschaftliche Function der Wahrnehmung. Frankfurt/ Маin, 1963.), на уровне микро- и макроанализа. Изучаются филогенез, онтогенез восприятия, его функциональное развитие и процессы его восстановления. Используются самые разнообразные конкретные методы, процедуры, индикаторы. Получили распространение разные подходы и интерпретации: физикалистские, кибернетические, логико-математические, "модельные". Описано множество явлений, в том числе совершенно поразительных, остающихся необъясненными.

Но вот что знаменательно, по признанию самых авторитетных исследователей, сейчас не существует никакой убедительной теории восприятия, способной охватить накопленные знания, наметить концептуальную систему. Жалкое состояние теории восприятия при богатстве накопленных конкретных знаний свидетельствует о том, что сейчас создалась острая необходимость пересмотреть то принципиальное направление, в котором движутся исследования.

Это значит, что всякая вещь первично положена объективно – в объективных связях предметного мира; что она – вторично – полагает себя также и в субъективности, чувственности человека, и в человеческом сознании (в своих идеальных формах). Из этого нужно исходить и в психологическом исследовании образа, процессов его порождения и функционирования.

Животные, человек живут в предметном мире, который с самого начала выступает как четырехмерный: трехмерное пространство и время (движение). Приспособление животных происходит как приспособление к связям, наполняющим мир вещей, их изменениям во времени, их движению; что, соответственно, эволюция органов чувств отражает развитие приспособления к четырехмерности мира, т.е. обеспечивает ориентировку в мире, как он есть, а не в отдельных его элементах.

Я говорю это к тому, что только при таком подходе могут быть осмыслены многие факты, которые ускользают из зоопсихологии, потому что они не укладываются в традиционные, по сути атомарные, схемы. К числу такого рода фактов относится, например, парадоксально раннее появление в эволюции животных восприятия пространства и оценка расстояний. То же относится к восприятию движений, изменений во времени – восприятию, так сказать, непрерывности через прерывность. Но, разумеется, касаться этих вопросов подробнее я не буду. Это разговор особый, узкоспециальный.

Обращаясь к сознанию человека, я должен ввести еще одно понятие – понятие о пятом квазиизмерении, в котором открывается человеку объективный мир. Это – смысловое поле, система значений.

Введение этого понятия требует более подробного разъяснения. Факт состоит в том, что когда я воспринимаю предмет, то я воспринимаю его не только в его пространственных измерениях и во времени, но и в его значении. Когда, например, я бросаю взгляд на ручные часы, то я, строго говоря, не имею образа отдельных признаков этого предмета, их суммы, их «ассоциативного набора». На этом, кстати сказать, и основана критика ассоциативных теорий восприятия. Недостаточно также сказать, что у меня возникает картина их формы, как на этом настаивают гештальтпсихологи. Я воспринимаю не форму, а предмет, который есть часы.

Конечно, при наличии соответствующей перцептивной задачи я могу выделить и осознать их форму, отдельные их признаки – элементы, их связи. В противном случае хотя все это и входит в фактуру образа, в его чувственную ткань, но фактура эта может свертываться, стушевываться, замещаться, не разрушая, не искажая предметности образа. Высказанный мной тезис доказывается множеством фактов, как полученных в экспериментах, так и известных из повседневной жизни. Для психологов, занимающихся восприятием, нет надобности перечислять эти факты. Замечу только, что особенно ярко они выступают в образах-представлениях.

Традиционная интерпретация состоит здесь в приписывании самому восприятию таких свойств, как осмысленность или категориальность. Что же касается объяснения этих свойств восприятия, то они, как об этом правильно говорит Р. Грегори (Грегори Р. Разумный глаз. М., 1972.), в лучшем случае остаются в границах теории Г. Гельмгольца.

Защищаемая мной общая идея может быть выражена в следующих положениях. Свойства осмысленности, категориальности суть характеристики сознательного образа мира, не имманентные самому образу . Выражу это иначе: значения выступают не как то, что лежит перед вещами, а как то, что лежит за обликом вещей – в познанных объективных связях предметного мира, в различных системах, в которых они только и существуют, только и раскрывают свои свойства. Значения, таким образом, несут в себе особую мерность. Это мерность внутрисистемных связей объективного предметного мира. Она и есть пятое квазиизмерение его.
^ Подведем итоги

Защищаемый мной тезис заключается в том, что в психологии проблема восприятия должна ставиться как проблема построения в сознании индивида многомерного образа мира, образа реальности. Что, иначе говоря, психология образа (восприятия) есть конкретно-научное знание о том, как в процессе своей деятельности индивиды строят образ мира – мира, в котором они живут, действуют, который они сами переделывают и частично создают. Это – знание также о том, как функционирует образ мира, опосредствуя их деятельность в реальном мире.

Здесь я должен прервать себя некоторыми иллюстрирующими отступлениями. Мне припоминается спор одного из наших философов с Ж. Пиаже, когда он приезжал к нам.

– У вас получается, – говорил этот философ, обращаясь к Пиаже, – что ребенок, субъект вообще, строит с помощью системы операций мир. Как же можно стоять на такой точке зрения? Это идеализм.

– Я вовсе не стою на этой точке зрения, – отвечал Ж. Пиаже, – в этой проблеме мои взгляды совпадают с марксизмом, и совершенно неправильно считать меня идеалистом!

– Но как же в таком случае вы утверждаете, что для ребенка мир таков, каким строит его логика?

Четкого ответа на этот вопрос Ж. Пиаже так и не дал.

Ответ, однако, существует, и очень простой. Мы действительно строим, но не Мир, а Образ, активно "вычерпывая" его, как я обычно говорю, из объективной реальности. Процесс восприятия и есть процесс, средство этого "вычерпывания", причем главное состоит не в том, как, с помощью каких средств протекает этот процесс, а в том, что получается в результате этого процесса. Я отвечаю: образ объективного мира, объективной реальности. Образ более адекватный или менее адекватный, более полный или менее полный... иногда даже ложный...

Позвольте мне сделать еще одно, совсем уже другого рода отступление.

Дело в том, что понимание восприятия как процесса, посредством которого строится образ многомерного мира, каждым его звеном, актом, моментом, каждым сенсорным механизмом вступает в противоречие с неизбежным аналитизмом научного психологического и психофизиологического исследования, с неизбежными абстракциями лабораторного эксперимента.

Мы выделяем и исследуем восприятие удаленности, различение форм, константность цвета, кажущееся движение и т.д. и т.п. Тщательными экспериментами и точнейшими измерениями мы как бы сверлим глубокие, но узкие колодцы, проникающие в недра перцепции. Правда, нам не часто удается проложить "ходы сообщения" между ними, но мы продолжаем и продолжаем это сверление колодцев и вычерпываем из них огромное количество информации – полезной, а также малополезной и даже вовсе бесполезной. В результате в психологии образовались сейчас целые терриконы непонятных фактов, которые маскируют подлинный научный рельеф проблем восприятия.

Само собой разумеется, что этим я вовсе не отрицаю необходимости и даже неизбежности аналитического изучения, выделения тех или иных частных процессов и даже отдельных перцептивных явлений в целях их, исследования in vitro. Без этого просто не обойтись! Моя мысль совсем в другом, а именно в том, что, изолируя в эксперименте изучаемый процесс, мы имеем дело с некоторой абстракцией, следовательно, сразу же встает проблема возвращения к целостному предмету изучения в его реальной природе, происхождении и специфическом функционировании.

Применительно к исследованию восприятия это есть возвращение к построению в сознании индивида образа внешнего многомерного мира, мира как он есть, в котором мы живем, в котором мы действуем, но в котором наши абстракции сами по себе не "обитают", как не обитает, например, в нем столь подробно изученное и тщательно измеренное "фи-движение" (Грегори Р. Глаз и мозг. М., 1970, с. 124 – 125).

Здесь я подхожу к труднейшему, можно сказать, критическому пункту опробываемого мною хода мысли.

Я хочу сразу же высказать этот пункт в форме тезиса категоричного, сознательно опуская все необходимые оговорки.

Тезис этот состоит в том, что мир в его отделенности от субъекта амодален. Речь идет, разумеется, о том значении термина "модальность", какое он имеет в психофизике, психофизиологии и психологии, когда мы, например, говорим о форме предмета, данной в зрительной или в тактильной модальности или в модальностях вместе.

Выдвигая этот тезис, я исхожу из очень простого и, на мой взгляд, совершенно оправданного различения свойств двоякого рода.

Один – это такие свойства неодушевленных вещей, которые обнаруживаются во взаимодействиях с вещами же (с "другими" вещами), т. е. во взаимодействии "объект – объект". Некоторые же свойства обнаруживаются во взаимодействии с вещами особого рода – с живыми чувствующими организмами, т.е. во взаимодействии "объект-субъект". Они обнаруживаются в специфических эффектах, зависящих от свойств реципирующих органов субъекта. В этом смысле они являются модальными, т.е. субъективными.

Гладкость поверхности предмета во взаимодействии "объект – объект" обнаруживает себя, скажем, в физическом явлении уменьшения трения. При ощупывании рукой – в модальном явлении осязательного ощущения гладкости. То же свойство поверхности выступает в зрительной модальности.

Итак, факт состоит в том, что одно и то же свойство – в данном случае физическое свойство тела – вызывает, воздействуя на человека, совершенно разные по модальности впечатления. Ведь "блескость" не похожа на "гладкость", а "матовость" – на "шероховатость". Поэтому сенсорным модальностям нельзя дать "постоянную прописку" во внешнем предметном мире. Я подчеркиваю, внешнем, потому что человек, со всеми своими ощущениями, сам тоже принадлежит объективному миру, тоже есть вещь среди вещей.

Свойства, о которых мы узнаем посредством зрения, слуха, обоняния и т.д., не абсолютно различны; наше я вбирает в себя различные чувственные впечатления, объединяя их в целое как "совместные" свойства. Эта идея превратилась в экспериментально установленный факт. Я имею в виду исследование И. Рока (Рок И., Харрис Ч. Зрение и осязание. – В кн.: Восприятие. Механизмы и модели. М., 1974, с. 276-279.).

В его опытах испытуемым показывали квадрат из твердой пластмассы через уменьшающую линзу. "Испытуемый брал квадрат пальцами снизу, через кусок материи, так что он не мог видеть свою руку, иначе он мог бы понять, что смотрит через уменьшающую линзу... Мы... просили его сообщить свое впечатление о величине квадрата... Некоторых испытуемых мы просили как можно точнее нарисовать квадрат соответствующей величины, что требует участия как зрения, так и осязания. Другие должны были выбрать квадрат равной величины из серии квадратов, предъявляемых только зрительно, а третьи – из серии квадратов, величину которых можно было определять только на ощупь...

У испытуемых возникало определенное целостное впечатление о величине квадрата... Воспринимаемая величина квадрата... была примерно такой же, как и в контрольном опыте с одним лишь зрительным восприятием".

Итак, предметный мир, взятый как система только "объектно-объектных" связей (т.е. мир до животных и человека), амодален. Только при возникновении субъектно-объектных связей, взаимодействий возникают многоразличные и к тому же меняющиеся от вида к виду (Я и имею в виду биологический вид.) модальности.

Вот почему, как только мы отвлекаемся от субъектно-объектных взаимодействий, сенсорные модальности выпадают из наших описаний реальности…

Образ принципиально есть продукт не только симультанного, но и сукцессивного совмещения, слития. Никто из нас, вставая из-за письменного стола, не отодвинет стул так, чтобы он ударился о книжную витрину, если знает, что витрина находится за этим стулом. Мир сзади меня присутствует в картине мира, но отсутствует в актуальном зрительном мире.
^ Некоторые общие выводы

1. Становление образа мира у человека есть его переход за пределы "непосредственно чувственной картинки". Образ не картинка!

2. Чувственность, чувственные модальности все более "обезразличиваются". Образ мира слепоглухого не другой, чем образ мира зрячеслышащего, а создан из другого строительного материала, из материала других модальностей, соткан из другой чувственной ткани. Поэтому он сохраняет свою симультанность, и это – проблема для исследования!

4. Чувственные модальности образуют обязательную фактуру образа мира. Но фактура образа неравнозначна самому образу! Так в живописи за мазками масла просвечивает предмет. Когда я смотрю на изображенный предмет – не вижу мазков, и vice versa! Фактура, материал снимается образом, а не уничтожается в нем.

В образ, картину мира входит не изображение, а изображенное (изображенность, отраженность открывает только рефлексия, и это важно!).

Как известно, психология и психофизиология восприятия характеризуются, пожалуй, наибольшим числом исследований и публикаций, необозримо огромным количеством накопленных фактов. Исследования ведутся на самых разных уровнях: морфофизиологическом, психофизическом, психологическом, теоретико-познавательном, клеточном, феноменологическом («фенографическом» - К. Хольцкамп) 2 , на уровне микро-и макроанализа. Изучаются филогенез, онтогенез восприятия, его функциональное развитие и процессы его восстановления. Используются самые разнообразные конкретные методы, процедуры, индикаторы. Получили распространение разные подходы и интерпретации: физикалистские, кибернетические, логико-математические, «модельные». Описано множество явлений, в том числе совершенно поразительных, остающихся необъяс-ненными.

В психологии восприятия, по существу, в неявной форме сохраняются физиологический идеализм, параллелизм и эпифеноменализм, субъективный сенсуализм, вульгарный механицизм. Не ослабевает, а усиливается влияние неопозитивизма. Особенно большую опасность для психологии представляет редукционизм, разрушающий сам предмет психологической науки. В результате в работах, претендующих на широкий охват проблемы, торжествует откровенная эклектика. Жалкое состояние теории восприятия при богатстве накопленных конкретных знаний свидетельствует

1 Леонтьев AM. Избранные психологические произведения: В 2 т. М.: Педагогика,
1983. Т. И. С. 251-261.

2 См. Holzkamp К. Sinnliehe Erkenntnis: Historischen Upsprung und gesellschaftliche
Function der Wahrnehmung. Frankfurt/Main, 1963.

Леонтьев А,Н. Образ мира

О том, что сейчас создалась острая необходимость пересмотреть то принципиальное направление, в котором движутся исследования.

Конечно, все советские авторы исходят из фундаментальных положений марксизма, таких, как признание первичности материи и вторич-ности духа, сознания, психики; из положения о том, что ощущения и восприятия являются отражением объективной реальности, функцией мозга. Но речь идет о другом: о воплощении этих положений в конкретном их содержании, в практике исследовательской психологической работы; об их творческом развитии в самой, образно говоря, плоти исследований восприятия. А это требует коренного преобразования самой постановки проблемы психологии восприятия и отказа от ряда мнимых постулатов, которые по инерции в ней сохраняются. О возможности такого преобразования проблемы восприятия в психологии и будет идти речь.

Общее положение, которое я попытаюсь сегодня защищать, состоит в том, что проблема восприятия должна быть поставлена и разрабатываться как проблема психологии образа мира. (Замечу, кстати, что теория отражения по-немецки Bildtheorie, т.е, теория образа.) Марксизм так и ставит вопрос: «...ощущение, восприятие, представление и вообще сознание человека, - писал Ленин, - принимается за образ объективной реальности» 1 .

Ленин сформулировал и чрезвычайно важную мысль о принципиальном пути, по которому должен идти последовательно материалистический анализ проблемы. Это путь от внешнего объективного мира к ощущению, восприятию, образу. Противоположный же путь, подчеркивает Ленин, есть путь, неизбежно ведущий к идеализму 2 .

Это значит, что всякая вещь первично положена объективно - в объективных связях предметного мира; что она - вторично - полагает себя также и в субъективности, чувственности человека, и в человеческом сознании (в своих идеальных формах). Из этого нужно исходить и в психологическом исследовании образа, процессов его порождения и функционирования.

Животные, человек живут в предметном мире, который с самого начала выступает как четырехмерный: трехмерное пространство и время (движение), которое представляет собой «объективно реальные формы бытия» 3 .

Это положение отнюдь не должно оставаться для психологии только общефилософской предпосылкой, якобы прямо не затрагивающей кон-J кретно-психологическое исследование восприятия, понимание его меха-

1 Ленин В.И. Полы, собр. соч. Т. 18. С. 282-283

2 См. там же. С. 52.

3 Там же. С. 181.

532 Тема

Низмов. Напротив, оно заставляет многое видеть иначе, не так, как это сложилось в рамках буржуазной психологии. Это относится и к пониманию развития органов чувств в ходе биологической эволюции.

Из приведенного марксистского положения вытекает, что жизнь животных с самого начала протекает в четырехмерном предметном мире, что приспособление животных происходит как приспособление к связям, наполняющим мир вещей, их изменениям во времени, их движению; что, соответственно, эволюция органов чувств отражает развитие приспособления к четырехмерности мира, т.е. обеспечивает ориентировку в мире, как он есть, а не в отдельных его элементах.

Я говорю это к тому, что только при таком подходе могут быть осмыслены многие факты, которые ускользают из зоопсихологии, потому что они не укладываются в традиционные, по сути атомарные, схемы. К числу такого рода фактов относится, например, парадоксально раннее появление в эволюции животных восприятия пространства и оценка расстояний. То же относится к восприятию движений, изменений во времени - восприятию, так сказать, непрерывности через прерывность. Но, разумеется, касаться этих вопросов подробнее я не буду. Это разговор особый, узкоспециальный.

Обращаясь к человеку, к сознанию человека, я должен ввести еще одно понятие - понятие о пятом квазиизмерении, в котором открывается человеку объективный мир. Это - смысловое поле, система значений.

Введение этого понятия требует более подробного разъяснения.

Факт состоит в том, что когда я воспринимаю предмет, то я воспринимаю его не только в его пространственных измерениях и во времени, но и в его значении. Когда, например, я бросаю взгляд на ручные часы, то я, строго говоря, не имею образа отдельных признаков этого предмета, их суммы, их «ассоциативного набора». На этом, кстати сказать, и основана критика ассоциативных теорий восприятия. Недостаточно также сказать, что у меня возникает прежде всего картина их формы, как на этом настаивают гештальтпсихологи. Я воспринимаю не форму, а предмету который есть часы.

Конечно, при наличии соответствующей перцептивной задачи я могу выделить и осознать их форму, отдельные их признаки - элементы, их связи. В противном случае хотя все это и входит в фактуру образа, в его чувственную ткань, но фактура эта может свертываться, стушевываться, замещаться, не разрушая, не искажая предметности образа.

Высказанный мной тезис доказывается множеством фактов, как полученных в экспериментах, так и известных из повседневной жизни. Для психологов, занимающихся восприятием, нет надобности перечислять эти факты. Замечу только, что особенно ярко они выступают в образах-представлениях.

Традиционная интерпретация состоит здесь в приписывании самому восприятию таких свойств, как осмысленность или категориальность.

Леонтьев А,Н. Образ мира

Что же касается объяснения этих свойств восприятия, то они, как об этом правильно говорит Р.Грегори 1 , в лучшем случае остаются в границах теории Г.Гельмгольца. Замечу сразу, что глубоко скрытая опасность состоит здесь в логической необходимости апеллировать в конечном счете к врожденным категориям.

Защищаемая мной общая идея может быть выражена в двух положениях. Первое заключается в том, что свойства осмысленности, катего-риальности суть характеристики сознательного образа мира, не имманентные самому образу, его сознанию. Они, эти характеристики, выражают объективность, раскрытую совокупной общественной практикой, идеализированной в системе значений, которые каждый отдельный индивид находит как ъвне-его-существующееъ - воспринимаемое, усваиваемое - и поэтому так же, как то, что входит в его образ мира.

Выражу это иначе: значения выступают не как то, что лежит перед вещами, а как то, что лежит за обликом вещей - в познанных объективных связях предметного мира, в различных системах, в которых они только и существуют, только и раскрывают свои свойства. Значения, таким образом, несут в себе особую мерность. Это мерность внутрисистемных связей объективного предметного мира. Она и есть пятое квазиизмерение его!

Подведем итоги.

Защищаемый мной тезис заключается з том, что в психологии проблема восприятия должна ставиться как проблема построения в сознании индивида многомерного образа мира, образа реальности. Что, иначе говоря, психология образа (восприятия) есть конкретно-научное знание о том, как в процессе своей деятельности индивиды строят образ мира - мира, в котором они живут, действуют, который они сами переделывают и частично создают; это - знание также о том, как функционирует образ мира, опосредствуя их деятельность в объективно реальном мире.

Здесь я должен прервать себя некоторыми иллюстрирующими отступлениями. Мне припоминается спор одного из наших философов с Ж.Пиаже, когда он приезжал к нам.

У вас получается, - говорил этот философ, обращаясь к Пиаже, -
что ребенок, субъект вообще, строит с помощью системы операций мир. Как
же можно стоять на такой точке зрения? Это идеализм.

Я вовсе не стою на этой точке зрения, - отвечал Ж.Пиаже, - в
этой проблеме мои взгляды совпадают с марксизмом, и совершенно непра
вильно считать меня идеалистом!

Но как же в таком случае вы утверждаете, что для ребенка мир
таков, каким строит его логика?

Четкого ответа на этот вопрос Ж. Пиаже так и не дал. Ответ, однако, существует, и очень простой. Мы действительно строим, но не Мир, а Образ, активно «вычерпывая» его, как я обычно говорю,

1 См. Грегори Р. Разумный глаз. М., 1972.

534 Тема 7. Человек как субъект познания

Из объективной реальности. Процесс восприятия и есть процесс, средство этого «вычерпывания», причем главное состоит не в том, как, с помощью каких средств протекает этот процесс, а в том, что получается в результате этого процесса. Я отвечаю: образ объективного мира, объективной реальности. Образ более адекватный или менее адекватный, более полный или менее полный... иногда даже ложный...

Позвольте мне сделать еще одно, совсем уже другого рода отступление.

Мы выделяем и исследуем восприятие удаленности, различение форм, константность цвета, кажущееся движение и т.д. и т.п. Тщательными экспериментами и точнейшими измерениями мы как бы сверлим глубокие, но узкие колодцы, проникающие в недра перцепции. Правда, нам не часто удается проложить «ходы сообщения» между ними, но мы продолжаем и продолжаем это сверление колодцев и вычерпываем из них огромное количество информации - полезной, а также малополезной и даже вовсе бесполезной. В результате в психологии образовались сейчас целые терриконы непонятных фактов, которые маскируют подлинный научный рельеф проблем восприятия.

Само собой разумеется, что этим я вовсе не отрицаю необходимости и даже неизбежности аналитического изучения, выделения тех или иных частных процессов и даже отдельных перцептивных явлений в целях их исследования in vitro. Без этого просто не обойтись! Моя мысль совсем в другом, а именно в том, что, изолируя в эксперименте изучаемый процесс, мы имеем дело с некоторой абстракцией, следовательно, сразу же встает проблема возвращения к целостному предмету изучения в его реальной природе, происхождении и специфическом функционировании.

Применительно к исследованию восприятия это есть возвращение к построению в сознании индивида образа внешнего многомерного мира, мира как он есть, в котором мы живем, в котором мы действуем, но в котором наши абстракции сами по себе не «обитают», как не обитает^например, в нем столь подробно изученное и тщательно изморенное «фи-движение"» 1 .

Здесь я снова вынужден сделать отступление.

Многие десятки лет исследования в психологии восприятия имели дело по преимуществу с восприятием двухмерных объектов - линий, геометрических фигур, вообще изображений на плоскости. На этой почве возникло и главное направление в психологии образа - гештальтпсихология.

1 См. Грегори Р. Глаз и мозг. М., 1970. С. 124-125

Леонтьев А.Н. Образ мира

Сначала было выделено как особое «качество формы» - Gestalt-qualitat; потом в целостности формы увидели ключ к решению проблемы образа. Были сформулированы закон «хорошей формы», закон пре-гнантности, закон фигуры и фона.

Эта психологическая теория, порожденная исследованием плоских изображений, сама оказалась «плоской». По существу, она закрыла возможность движения «реальный мир - психический гештальт», как и движения «психический гештальт - мозг». Содержательные процессы оказались подмененными отношениями проективности, изоморфизма. В.Келер издает книгу «Физические гештальты» 1 (кажется, впервые о них писал К.Гольдш-тейн), а К.Коффка уже прямо заявляет, что решение контраверзы духа и материи, психики и мозга состоит в том, что первичным является третье и это третье есть Gestalt - форма. Далеко не лучшее решение предлагается и в лейпцигском варианте гештальтпсихологии: форма есть субъективная априорная категория.

А как интерпретируется в гештальтпсихологии восприятие трехмерных вещей? Ответ прост: он заключается в переносе на восприятие трехмерных вещей законов восприятия проекций на плоскости. Вещи трехмерного мира, таким образом, выступают как замкнутые плоскостями. Главным законом поля восприятия является закон «фигуры и фона». Но это вовсе не закон восприятия, а феномен восприятия двухмерной фигуры на двухмерном фоне. Он относится не к восприятию вещей трехмерного мира, а к некоторой их абстракции, которая есть их контур 2 . В реальном же мире определенность целостной вещи выступает через ее связи с другими вещами, а не посредством ее «оконтуривания 3 .

Иными словами, своими абстракциями гешталъттеория подменила понятие объективного мира понятием поля.

В психологии понадобились годы, чтобы их экспериментально разъединить и противопоставить. Кажется, лучше всего это сначала проделал Дж.Гибсон, который нашел способ видеть окружающие предметы, окружающую обстановку как состоящую из плоскостей, но тогда эта обстановка стала призрачной, потеряла для наблюдателя свою реальность. Удалось субъективно создать именно «поле», оно оказалось, однако, заселенным призраками. Так в психологии восприятия возникло очень важное различение: «видимого поля» и «видимого мира» 4 .

В последние годы, в частности в исследованиях, проведенных на кафедре общей психологии, это различение получило принципиальное теоре-

1 Kdhler W. Die physischen Gestalten in Ruhe und stationaren Zustand. Brounschweig, 1920.

2 Или, если хотите, плоскость.

3 Т.е. операции выделения и видения формы.

4 См. Gibson J.J. The Perception of the Visual World. L.; N.Y., 1950.

536 Тема 7. Человек как субъект познания

Тическое освещение, а несовпадение проекционной картины с предметным образом - достаточно убедительное экспериментальное 1 обоснование 2 .

Я остановился на гештальттеории восприятия, потому что в ней особенно отчетливо сказываются результаты сведения образа предметного мира к отдельным феноменам, отношениям, характеристикам, абстрагированным из реального процесса его порождения в сознании человека, процесса, взятого в его полноте. Нужно, следовательно, вернуться к этому процессу, необходимость которого лежит в жизни человека, в развитии его деятельности в объективно многомерном мире. Отправным пунктом для этого должен стать сам мир, а не субъективные феномены, им вызываемые.

Здесь я подхожу к труднейшему, можно сказать, критическому пункту опробываемого мною хода мысли.

Тезис этот состоит в том, что мир в его отдаленности от субъекта амодален. Речь идет, разумеется, о том значении термина «модальность», какое он имеет в психофизике, психофизиологии и психологии, когда мы, например, говорим о форме предмета, данной в зрительной или в тактильной модальности или в модальностях вместе.

Один - это такие свойства неодушевленных вещей, которые обнаруживаются во взаимодействиях с вещами же (с «другими» вещами), т.е. во взаимодействии «объект-объект». Некоторые же свойства обнаруживаются во взаимодействии с вещами особого рода - с живыми чувствующими организмами, т.е. во взаимодействии «объект-субъект». Они обнаруживаются в специфических эффектах, зависящих от свойств реципирующих органов субъекта. В этом смысле они являются модальными, т.е. субъективными.

Гладкость поверхности предмета во взаимодействии «объект-объект» обнаруживает себя, скажем, в физическом явлении уменьшения трения. При ощупывании рукой - в модальном явлении осязательного ощущения гладкости. То же свойство поверхности выступает в зрительной модальности.

Итак, факт состоит в том, что одно и то же свойство - в данном случае физическое свойство тела - вызывает, воздействуя на человека, совер-

1 Удалось найти и некоторые объективные индикаторы, расчленяющие видимое поле
и предметы, картину предмета. Ведь образ предмета обладает такой характеристикой,
как измеряемая константность, т.е. коэффициент константности. А ведь как только
ускользает предметный мир, трансформируясь в поле, так поле это обнаруживает
аконстантность. Значит, можно измерением расчленить предметы поля и предметы мира.

2 ЛогвиненкоАД., Столик В.В. Исследование восприятия в условиях инверсии поля
зрения // Эргономика. Труды ВНИИТЭ. 1973. Вып. 6.

Леонтьев А.И. Образ мира

Шенно разные по модальности впечатления. Ведь «блескость» не похожа на «гладкость», а «матовость» - на «шероховатость». Поэтому сенсорным модальностям нельзя дать «постоянную прописку» во внешнем предметном мире. Я подчеркиваю, внешнему потому что человек, со всеми своими ощущениями, сам тоже принадлежит объективному миру, тоже есть вещь среди вещей.

У Энгельса есть одна примечательная мысль о том, что свойства, о которых мы узнаем посредством зрения, слуха, обоняния и т.д., не абсолютно различны; что наше я вбирает в себя различные чувственные впечатления, объединяя их в целое как «совместные» (курсив Энгельса!) свойства. «Объяснить эти различные, доступные лишь разным органам чувств свойства... и является задачей науки...» 1 .

Прошло 120 лет. И наконец, в 60-х гг., если я не ошибаюсь, идея слития в человеке этих «совместных», как их назвал Энгельс, расщепляющихся органами чувств свойств превратилась в экспериментально установленный факт.

Я имею в виду исследование И.Рока 2 .

В его опытах испытуемым показывали квадрат из твердой пластмассы через уменьшающую линзу. «Испытуемый брал квадрат пальцами снизу, через кусок материи, так что он не мог видеть свою руку, иначе он мог бы понять, что смотрит через уменьшающую линзу... Мы... просили его сообщить свое впечатление о величине квадрата... Некоторых испытуемых мы просили как можно точнее нарисовать квадрат соответствующей величины, что требует участия как зрения, так и осязания. Другие должны были выбрать квадрат равной величины из серии квадратов, предъявляемых только зрительно, а третьи - из серии квадратов, величину которых можно было определять только на ощупь...

Итак, предметный мир, взятый как система только «объектно-объектных» связей (т.е. мир без животных, до животных и человека), амодален. Только при возникновении субъектно-объектных связей, взаимодействий возникают многоразличные и к тому же меняющиеся от вида к виду 3 модальности.

Вот почему, как только мы отвлекаемся от субъектно-объектных взаимодействий, сенсорные модальности выпадают из наших описаний реальности.

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 548.

2 См. Рок И., Харрис Ч. Зрение и осязание // Восприятие. Механизмы и модели. М.,
1974. С. 276-279.

3 Я и имею в виду зоологический вид.

538 Тема 7. Человек как субъект познания

Из двойственности связей, взаимодействий «0-0» и «OS», при условии их сосуществования, и происходит всем известная двойственность характеристик: например, такой-то участок спектра электромагнитных волн и, допустим, красный свет. При этом не нужно только упускать, что та и другая характеристика выражает «физическое отношение между физическими вещами» 1 .

Дальнейший естественно возникающий вопрос - это вопрос о природе, происхождении сенсорных модальностей, об их эволюции, развитии, о необходимости, неслучайности их меняющихся «наборов» и разных, говоря термином Энгельса, «совместностей» отражаемых в них свойств. Это не исследованная (или почти не исследованная) проблема науки. Что же является ключевым подходом (положением) для адекватного решения этой проблемы? Здесь я должен повторить свою главную мысль: в психологии она должна решаться как проблема филогенетического развития образа мира, поскольку:

(1) необходима «ориентировочная основа» поведения, а это образ,

(2) тот или иной образ жизни создает необходимость соответствующе
го ориентирующего, управляющего, опосредствующего образа его в предмет
ном мире.

Короче. Нужно исходить не из сравнительной анатомии и физиологии, а из экологии в ее отношении к морфологии органов чувств и т.п. Энгельс пишет: «Что является светом и что - несветом, зависит от того, ночное это животное или дневное» 2 .

Особо стоит вопрос о «совмещениях»,

1. Совмещенность (модальностей) становится, но по отношению к
чувствам, образу; она есть его условие 3 . (Как предмет - «узел свойств»,
так образ - «узел модальных ощущений».)

2. Совмещенность выражает пространственность вещей как фор
му существования их).

3. Но она выражает и существование их во времени, поэтому образ
принципиально есть продукт не только симультанного, но и сукцессивно-

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 62.

2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.20. С. 603.

3 Б.М. Величковский обратил мое внимание на одно исследование, относящееся к раннему
младенческому возрасту: Aronson £., Rosenbloom S. Space perception in early infancy:
perception within a common auditory visual space // Science. 1972. V. 172. P.1161-1163.
В одном из экспериментов изучалась реакция новорожденного на наклоняющуюся и
говорящую мать. Факт состоит в том, что если звук идет с одной стороны, а лицо матери
находится с другой, то реакция отсутствует. Подобные данные, как психологические, так и
биологические, позволяют говорить о восприятии как процессе становления образа. Мы не
можем начинать с элементов восприятия, потому что становление образа предполагает
совместность. Одно свойство не может характеризовать предмет. Предмет - это «узел
свойств». Картина, образ мира возникает, когда свойства «завязываются узлом», с этого
начинается развитие. Сначала возникает отношение совместности, а затем расщепляемости
совместного с другими свойствами.

Леонтьев А.Н. Образ мира

го совмещения, слития 1 . Характернейшее явление совмещения точек обзора - детские рисунки!

Общий вывод: всякое актуальное воздействие вписывается в образ мира, т.е. в некоторое «целое» 2 .

Когда я говорю о том, что всякое актуальное, т.е. сейчас воздействующее на перцептирующие системы, свойство «вписывается» в образ мира, то это не пустое, а очень содержательное положение; это значит, что:

(1) граница предмета устанавливается на предмете, т.е. отделение
его происходит не на чувствилище, а на пересечениях зрительных осей.
Поэтому при использовании зонда происходит сдвиг чувствилища 3 . Это
значит, что не существует объективации ощущений, восприятиш За кри
тикой «объективации», т.е. отнесения вторичных признаков к реальному
миру, лежит критика субъективно-идеалистических концепций. Иначе
говоря, я стою на том, что не восприятие полагает себя в предмете, а
предмет - через деятельность - полагает себя в образе. Восприятие
и есть его «субъективное полагание» . (Полагание для субъекта!);

(2) вписывание в образ мира выражает также то, что предмет не
складывается из «сторон»; он выступает для нас как единое непрерывное;
прерывность есть лишь его момент*. Возникает явление «ядра» предме
та. Это явление и выражает предметность восприятия. Процессы вос
приятия подчиняются этому ядру. Психологическое доказательство: а) в
гениальном наблюдении Г. Гельмгольца: «не все, что дано в ощущении,
входит в "образ представления"» (равносильно падению субъективного
идеализма в стиле Иоганнеса Мюллера); б) в явлении прибавок к псевдо-
скопическому образу (я вижу грани, идущие от подвешенной в простран
стве плоскости) и в опытах с инверсией, с адаптацией к оптически иска
женному миру.

До сих пор я касался характеристик образа мира, общих для животных и человека. Но процесс порождения картины мира, как и сама картина мира, ее характеристики качественно меняются, когда мы переходим к человеку.

1 Никто из нас, вставая из-за письменного стола, не отодвинет стул так, чтобы он
ударился о книжную витрину, если знает, что витрина находится за этим стулом. Мир
сзади меня присутствует в картине мира, но отсутствует в актуальном зрительном мире.
От того, что у нас нет панорамного зрения, панорамная картина мира не исчезает, она
просто иначе выступает.

2 См. Uexkull V., Kriszat G. Streifziige durch die Umwelten von Tieren und Menschen.
Berlin, 1934.

3 При ощупывании зондом некоего объекта чувствилище перемещается с руки на
кончик зонда. Чувствительность там... Я могу перестать ощупывать зондом этот предмет
чуть-чуть продвинуть руку по зонду. И тогда чувствилище возвращается на пальцы, а
кончик зонда теряет свою чувствительность.

4 «Эффект туннеля»: когда нечто прерывает свое движение и, как следствие своего
воздействия, оно не прерывает своего бытия для меня.

540 Тема 7. Человек как субъект познания

У человека мир приобретает в образе пятое квазиизмерение. Оно ни в коем случае не есть субъективно приписываемое миру! Это переход через чувственность за границы чувственности, через сенсорные модальности к амодальному миру. Предметный мир выступает в значении, т.е. картина мира наполняется значениями.

Углубление познания требует снятия модальностей и состоит в таком снятии, поэтому наука не говорит языком модальностей, этот язык в ней изгоняется. В картину мира входят невидимые свойства предметов: а) амо-дальные - открываемые промышленностью, экспериментом, мышлением; б) «сверхчувственные» - функциональные свойства, качества, такие, как «стоимость*, которые в субстрате объекта не содержатся. Они-то и представлены в значениях!

Здесь особенно важно подчеркнуть, что природа значения не только не в теле знака, но и не в формальных знаковых операциях, не в операциях значения. Она - во всей совокупности человеческой практики, которая в своих идеализированных формах входит в картину мира.

Иначе это можно сказать так: знания, мышление не отделены от процесса формирования чувственного образа мира, а входят в него, прибавляясь к чувственности. [Знания входят, наука - нет!]

Некоторые общие выводы.

1. Становление образа мира у человека есть его переход за пределы
«непосредственно чувственной картинки». Образ не картинка!

2. Чувственность, чувственные модальности все более «обезразличива-
ются». Образ мира слепоглухого не другой, чем образ мира зрячеслышаще-
го у а создан из другого строительного материала, из материала других мо
дальностей, соткан из другой чувственной ткани. Поэтому он сохраняет
свою симультанность, и это - проблема для исследования!

3. «Обезличивание» модальности - это совсем не то же самое, что
безличность знака по отношению к значению.

Сенсорные модальности ни в коем случае не кодируют реальность. Они несут ее в себе 1 . Поэтому-то распадение чувственности (ее перверзии) порождает психологическую ирреальность мира, явления его «исчезания». Это известно, доказано.

4. Чувственные модальности образуют обязательную фактуру обра
за мира. Но фактура образа неравнозначна самому образу! Так в живопи
си за мазками масла просвечивает предмет. Когда я смотрю на изображен
ный предмет - не вижу мазков, и vice versa! Фактура, материал снимается
образом, а не уничтожается в нем.

1 Я всегда с огорчением читаю на страницах психологической современной литературы такие высказывания, как «кодирование в таких-то ощущениях». Что это значит? Условно переданное? Отношения нет. Оно устанавливается, нами накладывается. Не надо кодирования! Не годится понятие!

Леонтьев А.Н. Образ мира

В образ, картину мира входит не изображение, а изображенное (изоб-раженность, отраженность открывает только рефлексия, и это важно!).

Итак, включенность живых организмов, системы процессов их органов, их мозга в предметный, предметно-дискретный мир приводит к тому, что система этих процессов наделяется содержанием, отличным от их собственного содержания, содержанием, принадлежащим самому предметному миру.

Проблема такого «наделения» порождает предмет психологической науки!

В 1979 году была опубликована статья А.Н. Леонтьева «Психология образа» , в которой автор ввел понятие «образ мира», имеющее сегодня очень большой описательный потенциал для всех направлений психологии . Понятие было введено для обобщения эмпирических данных, накопленных при исследованиях восприятия. Как понятие «образ» является интегрирующим для описания процесса восприятия, так понятие «образ мира» является интегрирующим для описания всей познавательной деятельности.

Для адекватного восприятия предмета необходимо и восприятие всего мира в целом, и «вписанность» воспринимаемого предмета (в широком смысле слова) в образ мира в целом. Анализируя тексты А.Н. Леонтьева, можно выделить следующие свойства образа мира:

1) образ мира «предзадан» конкретному акту восприятия;

2) объединяет индивидуальный и социальный опыт;

3) образ мира наполняет воспринимаемый предмет значением, то есть обуславливает переход от сенсорных модальностей к амодальному миру. Значение А.Н. Леонтьев назвал пятым квазиизмерением (кроме пространства– времени) образа мира.

В наших работах экспериментально доказано, что субъективное значение событий, предметов, и действий с ними структурирует (и порождает) образ мира совсем не аналогично структурации метрических пространств, аффективно «стягивает и растягивает» пространство и время, расставляет акценты значимости, нарушает их последовательность и инверсирует. Также как две точки, далеко отстоящие на плоском листе, могут соприкоснуться, если сложить лист в трехмерном пространстве, далеко отстоящие по временным и пространственным координатам предметы, события и действия могут соприкасаться по значению, оказаться «до», хотя и произошли «после» по координатам пространства-времени. Это возможно потому, что «пространство и время образа мира» субъективны.

Порождающие функции образа мира обеспечивают построение многих субъективных «вариантов реальности». Механизмом порождения и выбора возможного (прогноза) является не только и не столько логическое размышление, сколько «семантика возможных миров», направляемая ядерным слоем (целемотивационным комплексом) образа мира.

Для дальнейшего использования приведем пять составленных нами ранее определений понятия «образ мира» :

1. Образ мира (как структура) – интегральная система значений человека. Образ мира построен на основе выделения значимого (существенного, функционального) для системы реализуемых субъектом деятельностей). Образ мира, презентируя познанные связи предметного мира, определяет, в свою очередь, восприятие мира.

2. Образ мира (как процесс) – интегральный идеальный продукт сознания, получаемый путем постоянной трансформации чувственной ткани сознания в значения.

3. Образ мира – индивидуализированная культурно-историческая основой восприятия.

4. Образ мира – индивидуальная прогностическая модель мира.

5. Образ мира – интегрированный образ всех образов.

А.Н. Леонтьев и многие его последователи описывали двухслойную модель образа мира (рис. 1), которую можно представить в виде двух концентрических окружностей: центральная – ядро образа мира (амодальные, структуры), периферийная (чувственное оформление) – картина мира.

Рис. 1. Двухслойная модель образа мира

Ввиду трудностей операционализации исследования образа мира на основе двухслойной модели была в наших работах использована трехслойная модель – в виде трех концентрических окружностей: ядерный внутренний слой (амодальный целемотивационный комплекс), средний семантический слой и внешний слой – перцептивный мир (рис. 2).

Рис. 2. Трехслойная модель образа мира

Перцептивный мир является наиболее подвижным и изменчивым слоем образа мира. Образы актуального восприятия являются составляющими перцептивного мира. Перцептивный мир модален, но он является одновременно и представлением (отношение, предвидение и достраивание образа предмета на основе прогностической функции образа мира в целом), регулируемым более глубокими слоями . Перцептивный мир осознается как множество упорядоченных в пространстве и времени движущихся объектов (в том числе и свое тело) и отношение к ним. Возможно, что собственное тело задает одну из ведущих систем пространственно-временных координат.

Семантический слой является переходным между поверхностными и ядерными структурами. Семантический мир не амодален, но, в отличие от перцептивного мира, целостен. На уровне семантического слоя Е.Ю. Артемьева выделяет собственно смыслы как отношения субъекта к объектам перцептивного мира. Эта целостность определяется уже осмысленностью, означенностью семантического мира.

Глубинный слой (ядерный) амодален. Его структуры образуются в процессе переработки «семантического слоя», однако для рассуждения о «языке» этого слоя образа мира и о его структуре данных пока недостаточно. Составляющими ядерного слоя являются личностные смыслы. В трехслойной модели ядерный слой характеризуется авторами как целемотивационный комплекс, в который включается не только мотивация, но наиболее обобщенные принципы, критерии отношения, ценности.

Развивая трехслойную модель образа мира , можно предположить, что перцептивный мир имеет области перцепции и апперцепции (зоны ясного сознания по Г. Лейбницу), аналогичные вундтовским зонам. Термин «области апперцепции», а не «зоны апперцепции» выбран нами не случайно. В этом термине подчеркивается и преемственность идей Лейбница и Вундта, и различие в содержательном наполнении термина. В отличие от В. Вундта сегодня можно указать не на ассоциативные и произвольные, а на мотивационные, целевые и антиципирующие детерминанты выделения областей апперцепции . Кроме того, учитывая доказанное С.Д. Смирновым положение о том, что восприятие является субъективной деятельностью, можно сказать, что выделение областей апперцепции детерминировано не только актуальной стимуляцией, но и всем предыдущим опытом субъекта, направляется целями действий практической деятельности и, конечно, детерминантами собственно познавательной деятельности. Области апперцепции вовсе не являются сплошными, как это было у Вундта. Например, в экспериментах У. Найссера четко показано, что при восприятии двух наложенных видеоизображений испытуемые легко выделяют по заданию любое из них, что обусловлено антиципирующим влиянием прогностических функций образа мира.

Аналогичные области существуют и в глубоких слоях образа мира. Возможно, что психологическим механизмом изменений перцептивного мира, а за ним – более глубоких слоев является именно динамика актуализации областей апперцепции, содержание которых в свою очередь определяется мотивом (предметом) деятельности человека. Части перцептивного мира, которые наиболее часто находятся в областях интенсивной перцепции, то есть связаны с предметом деятельности, являются наиболее хорошо структурированными и развитыми. Если представить модель трехслойной структуры образа мира как сферу, в центре которой находятся ядерные структуры, средним слоем является семантический слой, а внешним – перцептивный мир, то профессиональная функциональная подструктура моделируется как конус, растущий вершиной из центра такой сферы (рис. 3).

Рис. 3. Функциональная (деятельностная) апперцептивная подсистема образа мира

Устойчивые деятельностные функциональные подсистемы образа мира формируются в любой деятельности, но особенно явно «проявлены» при изучении профессиональной деятельности: профессионал часто демонстрирует, что он «видит», «слышит», «чувствует» особенности своей предметной области (стук двигателя, стыки обоев, оттенки цвета или звука, неровности поверхности и пр.) лучше непрофессионалов вовсе не потому, что у него лучше развиты органы чувств, а потому, что определенным образом «настроена» функциональная апперцептивная система образа мира.

Профессиональное отношение к предметам и средствам профессиональной деятельности Е.Ю. Артемьева назвала миром профессии. В основе предлагаемой Е.А. Климовым многоплановой структуры образа мира профессионала лежит тезис о том, что профессиональная деятельность – один из факторов типизации индивидуальных образов мира: 1. Образы окрестного мира у представителей разнотипных профессий существенно отличаются. 2. Социум квантуется на различные объекты по-разному в описаниях профессий разных типов. 3. Существуют специфические различия в картине предметной отнесенности гнозиса разнотипных профессионалов. 4. Разные профессионалы живут в разных субъективных мирах (выделено мною – В.С.).

Е.А. Климов предложил следующую структуру образа мира профессионала (табл. 1):

Таблица 1: Структура образа мира профессионала

Седьмой план является наиболее динамичным в обычных условиях, первый – наименее. Образ мира профессионала состоит из вполне определенных системных целостностей, распад которых приводит к утрате профессиональной полезности представлений.

В трудах исследователей, занимающихся проблемами формирования образа мира, отсутствует устоявшийся понятийный аппарат, встречается ряд категорий, которые не имеют единой интерпретации. Обращение к сфере становления образа мира встречается в различных областях знаний: психологии, педагогике, философии, этнологии, культурологии, социологии и др. Категория "образ мира" встречается сравнительно недавно и обозначается как "снимок" работы сознания, как источник возникновения образов.

В сфере психологии теоретическая разработка категории "образ мира", представлена в работах Г.М. Андреева, Е.П. Белинской, В.И. Бруля, Г.Д. Гачева, Э.В. Галажинского, Т.Г. Грушевицкой, Л.Н. Гумилева, В.Е. Клочко, О.М. Краснорядцевой, В.Г. Крысько, B. C. Кукушкина, З.И. Левина, А.Н. Леонтьева, СВ. Лурье, В.И. Матиса, Ю.П. Платонова, А.П. Садохина, Э.А. Саракуева, Г.Ф. Севильгаева, С.Д. Смирнова, Т.Г. Стефаненко, Л.Д. Столяренко, В.Н. Филиппова, К. Ясперс и др.

Впервые понятие "образ мира" в психологии введено А.Н. Леонтьевым, он определил данную категорию как психическое отражение, взятое в системе связей и отношений субъекта с окружающим его миром . В его трудах образ мира рассматривается как целостная, многоуровневая система представлений человека о мире, других людях, о себе и своей деятельности. А.Н. Леонтьев изучал процесс возникновения образа мира, объясняя его деятельностной природой, задающей образ как момент своего движения. Образ возникает лишь в деятельности и поэтому неотделим от нее, проблема порождения предметного образа мира - есть проблема восприятия, "мир в его отдаленности от субъекта амодален" .

Опираясь на положения А.Н. Леонтьева, свои исследования Н.Г. Осухова строит через призму субъективного образа мира человека, сравнивая его с понятием "миф" в культурологическом смысле, который приобрел этот термин сегодня. Образ мира она определяет как "индивидуальный миф человека о себе, других людях, жизненном мире во времени его жизни" . Данный исследователь рассматривает эту категорию как целостное психическое образование, отмечая, что она существует на когнитивном и образно-эмоциональном уровне. Рассматривая составные компоненты, входящие в образ мира, Н.Г. Осухова выделяет "образ Я" как систему представлений и отношении человека к себе во времени жизни, включая все, что человек считает своим. Кроме того, рассматривается образ другого человека, образ мира в целом и психологическое время личности.

А.Н. Леонтьев, раскрывая структуру образа мира, сделал вывод относительно его многомерности. Причем количество измерений было определено не только трехмерным пространством, но и четвертым - временем, и пятым квазиизмерением, "в котором открывается человеку объективный мир" . Объяснение пятого измерения основывается на том, что когда человек воспринимает предмет, то он воспринимает его "не только в его пространственных измерениях и во времени, но и в его значении" . Именно с проблемой восприятия А.Н. Леонтьев связал построение многомерного образа мира в сознании индивида, его образа реальности. Более того, психологию восприятия он назвал конкретно-научным знанием о том, как в процессе своей деятельности индивиды строят образ мира, "в котором они живут, действуют, который они сами переделывают и частично создают; это знание также о том, как функционирует образ мира, опосредствуя их деятельность в объективно реальном мире". .

Рассматривая мерность образа мира человека, В.Е. Клочко подчеркивает его многомерность, раскрывая это следующим образом: "Многомерный образ мира, следовательно, может быть только результатом отражения многомерного мира. Предположение о том, что мир человека имеет четыре измерения, а другие добавляются уже к образу, делая его многомерным, лишено всяких оснований. Прежде всего, трудно представить сам процесс привнесения новых измерений к возникшему образу. Кроме того, пропадет главное: возможность объяснить механизм избирательности психического отражения. Характерные собственно для человека измерения (значения, смыслы и ценности) представляют предметы, включенные в мир человека, и являются качествами самих предметов. Это обеспечивает их отличие от бесконечной совокупности объективных явлений, одновременно с ними воздействующими на органы чувств человека, но не проникающих в сознание, определяя тем самым как содержание сознания в каждый момент времени, так и его ценностно-смысловую насыщенность" (55).

Кризисы психического развития
Кризис развития – условное наим.короткого периода онтогенеза, характ.резкими изм. в развитии. Особенности кризиса: нечеткость границ, негативный характер развития, неустойчивость кризисных новообразований. Формы протекания кризиса: бурный, сглаженный, скрытый. Причины кризисов – возникновение в ходе развития противоречий между: новым...

Заметки о пребывании Эмиля Куэ в Париже в октябре 1918 года
Настоящие заметки вызваны желанием, чтобы указания и советы, данные Эмилем Куэ во время его пребывания в Париже в октябре 1918 года, стали известны наиболее широким слоям публики. Оставим на сей раз в стороне множество тех отягощенных телесными и душевным недугами, которые под благодетельным влиянием Куэ испытали облегчение. или совер...

Характеристика личности группового тренера
Cуществуют точки зрения, согласно которым успех работы тренинговой группы определяется прежде всего системой применяемых психотехник. Иными словами, превалирующая роль отводится психологическому и психотерапевтическому инструментарию, при этом личностные характеристики группового тренера считаются чем-то вторичным. Подобная позиция прис...