Дипломная работа: Оценочный компонент значения субстантивных метафор. Теоретические предпосылки понимания и описания культуры речи Норма предполагает оценочное отношение говорящих и пишущих

Описание (одновременные признаки)

предмета места состояния

человека окружающей среды

Повествование (последовательные, сменяющие друг друга действия)

Рассуждение (причины свойств, явлений)

доказательство объяснение размышление

Схема рассуждения: тезис -> аргументы, доказательст­ва -> вывод.

10. Спишите, вставляя пропущенные буквы, недостающие знаки
препинания, раскрывая скобки. Определите стиль речи текста.
Подготовьтесь к его пересказу. Подберите синонимы к выделен­
ному слову.

В повествовани.. ра..каз..вает(?)ся о следующих друг за другом действиях как(бы) созд..ёт(?)ся лента кадров. Мир в таком тексте предст..ёт в динамик., в движени.. .

Что(бы) подчеркнуть последовательность действия в этом тексте часто используют(?)ся слова и словосоч.-тания обозначающие время (потом, через некоторое время и пр.) глаголы движения деепричастия соверше..ого вида. Дина-мич(?)ность тексту пр..д..ют формы глагола прошедшего врем..ни совершенного вида.

(Не)даром извес(?)ный русский л..нгвист В. Виноградов отмечал Прошедшее время несоверше..ого вида (не)двигает событий. Оно описательно... Прошедшее время совер-ше..ого вида насыщено повествовательным динамизмом.

Наряду с глаголами соверше..ого вида прошедшего врем..ни используют(?)ся и другие формы при этом глаго­лы прошедшего врем..ни несоверше..ого вида подчёркива­ют длительность действия, настоящего - позволяют пред­ставить действие как происходящ.. на глазах читателя.

11. Спишите, вставляя пропущенные буквы, недостающие знаки
препинания, раскрывая скобки. Опираясь на материал предыду­
щего упражнения, докажите, что данный текст - повествование.
Укажите средства связи предложений в тексте. Подберите сино­
нимы к слову знаменитые (пещеры). Определите, к какой части
речи принадлежит выделенное слово, сделайте его морфологиче­
ский разбор.

(В)течени.. трёх месяц..в пребывания в Крыму Грибое­дов пос.тил и знаменитые пещеры и велич..стве..ый Ча-тыр-даг и древние р..звал..ны замков и Никитский ботани­ческий сад прекрасные д..лины и бухты (полу)острова. Поднявшись (в)верх скалистым косогором попал он на Ч..ртову лес(?)ницу и пр..од..лев крутой перевал и обогнув бл..жайшую гору остановился перед Балаклавской бухтой (от)куда продолжил свой путь на Севастополь. (По П. Дег­тярёву)

12. Спишите, вставляя пропущенные буквы, недостающие знаки
препинания, раскрывая скобки. Определите стиль речи текста, ука-

жите его признаки. Подготовьтесь к пересказу текста. Дайте толко­вание выделенного слова, подберите к нему антонимы. Найдите в тексте деепричастие, сделайте его морфологический разбор.

Содержание описания окружающая нас действитель­ность (предмет, место, состояние и пр.). Мир в таком ти­пе речи представлен статичным. В описани.. предмета на­пример ра..называется о его признаках которые можно увидеть сразу, все вместе (одновреме..ые признаки). В ху­дожестве, .ом описани.. предмета выд. ,ляют(?)ся его са­мые яркие признаки которые постепе..о дополняют(?)ся доб..вляют(?)ся. В описани.. места автор перечисляет пред­меты заставляя читателя как(бы) переводить взгляд с од­ного предмета на другой.

Этот тип речи имеет свои языковые особе..ости ис­пользование слов и словосочетаний с пространстве..ым значением (слев.. ра..т..лается и пр.), насыще..ость тек­ста словами словосочетаниями обозначающими признаки предметов употребление глаголов несоверше..ого вида про­шедшего врем..ни. В художестве..ых описаниях широко используют(?)ся образные средства языка.

13. Спишите, вставляя пропущенные буквы, недостающие знаки
препинания, раскрывая скобки. Озаглавьте текст. Определите
тип речи, укажите его признаки. Найдите в тексте разные спосо­
бы выражения сравнения.

Стояла июньская лу..ая ночь полная (не)изме..о новой ч..рующей красоты. Кусты цветущей черёмухи в садах и палисадниках походили на серебря..ые облака. Мерцали переливались всеми красками земля и небо. Обращё..ые к луне скаты крыш(?) к..зались крытыми зелёным стеклом, а противоположные были черны как только что распа-ха..ые пашни. Словно снежные бабы белели на них печные трубы. (К. Седых)

14. Спишите, вставляя пропущенные буквы, недостающие знаки
препинания, раскрывая скобки. Определите основную мысль тек­
ста. Какие аргументы для её выражения выдвигает автор? Как
это характеризует данный тип речи? Написание какого слова в
выделенном предложении зависит от правильного определения
его грамматических признаков? Какой частью речи является вы­
деленное слово? Приведите пример, чтобы это слово было другой
частью речи.

Мне казалось (и сейчас кажется) что проза Пушкина драгоце..ый образчик на котором следует учит(?)ся писате­лям нашего врем..ни.

Зан.. мател ьность краткость и чёткость изл.. жения пр..дельная изящ(?)ность формы ирония вот чем так пр..вл..кательна проза Пушкина.

Конечно в наши дни (не)должно быть слепого подража­ния Пушкину. Ибо получит(?)ся бе..жизне..ая копия ото­рва..ая от нашего врем..ни. Но иногда полезно..делать и копию что(бы) увидеть каким секретом в своём мастерстве обл..дал великий поэт и какими красками он пользовался что(бы) достич(?) наибольшей силы.

У живописи,..в в отношени.. копии дело обстоит проще. Там достаточно «списать» картину что(бы) многое понять. Но копия в литературе значительно сложнее. Простая перепи­ска ровным счётом ничего (не)покажет. (Не)обходимо взять сколько(нибудь) равноце. ,ый сюжет и воспользовавшись формой мастера изложить тему в его м..нере. (М. Зощенко)

15. Разделите текст на абзацы, озаглавьте его. Спишите, встав­ляя пропущенные буквы, недостающие знаки препинания, рас­крывая скобки. Определите основную мысль текста, составьте его план. Укажите тип речи. Аргументируйте свой ответ.

Приближались к живому языку и Ломоносов и Держа­вин и Жуковский и Батюшков. Но в том(то) всё и дело что пр. .ближались. Державин так(же) как Ломоносов был слишком торжестве..о высок в стиле и слоге Жуковский слишком сладкозвучен тонок слишком. Один только Пуш­кин..делал ре..кий шаг вперёд - (на)встречу разговорно­му русскому языку (океану) и входя в этот океан он тем са­мым д..вал возможность и ему языку (океану) бе..пр..дель­но войти в своё творчество и дать новому жизнь новому литературному языку новой литературе новой книге. И это (не, ни)какое не преувеличение с моей стороны. Пушкин единстве..ый в мире великий поэт (в)начале творчества ко­торого лежит сказка. Поэма Руслан и Людмила разве (не)св..детельствует об этом? А вот что (по)этому поводу в письме к брату писал сам Пушкин...вечером слушаю сказ­ки - и вознаграждаю тем (не)достатки проклятого своего воспитания. Что за прелесть эти сказки! Каждая есть поэма! И это замет(?)те пишет один из образова..ейших лю-

дей Росси.. . Пушкин не только как бы устанавливает рав­ноправие жанров - сказки и поэмы. Он считает возмож­ным переток между ними сказки в поэму поэмы в сказку. Таким образом Пушкин можно сказать (в)первые возвёл в зако..ое право соавторства в литературе наш великий раз­говорный русский язык. (По Е. Исаеву)

§ 3. ПОНЯТИЕ О НОРМЕ ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА. ТИПЫ НОРМ

Важнейший признак литературного языка - наличие в нём строго определённых правил - норм; например, сло­ва километр, договор должны произноситься с ударением на последнем слоге.

Нормы - это относительно устойчивые правила упот­ребления языковых единиц, принятые в обществе в качест­ве образцовых. Следование нормам обязательно для всех образованных людей.

Нормы литературного языка охватывают разные языко­вые единицы; включают в себя правила произношения и ударения (орфоэпические нормы), правила употреб­ления слов и устойчивых сочетаний (лексические нор­мы), правила образования слов (словообразователь­ные нормы), правила образования грамматических форм (например, форм рода, числа, падежа) и правила сочетае­мости слов и объединения их в словосочетания и предло­жения (грамматические нормы), правила употребле­ния языковых средств в соответствии со стилем речи (с т и-листические нормы), наконец, правила написания слов и постановки знаков препинания (орфографиче­ские и пунктуационные нормы). Таким образом, нормы действуют на всех уровнях литературного языка.

16. Прочитайте определения нормы литературного языка, при­надлежащие разным учёным. Сравните их. К какому стилю они относятся? Назовите признаки нормы, которые подчёркиваются в каждом из определений. Составьте план «Признаки нормы лите­ратурного языка».

1. Нормой признаётся то, что было, и отчасти то, что есть, но отнюдь не то, что будет... Норма есть идеал, раз и навсегда достигнутый, как бы отлитый на веки вечные. (А. М. Пешковский)

2. Норма - это совокупность наиболее пригодных («правильных», «предпочитаемых») для обслуживания об­щества средств языка, складывающаяся как результат от­бора языковых элементов... из числа сосуществующих... (СИ. Ожегов)

3. Норма сочетает в себе черты устойчивости, с одной стороны, и изменчивости - с другой, для неё характерно наличие вариантов. (С. А. Виноградов)

17. Прочитайте, спишите и разбейте текст на абзацы, расставляя
недостающие знаки препинания. Укажите средства связи предло­
жений в тексте. Назовите слова русского языка, содержащие эле­
мент орфо-.

Слово орфоэпия - интернациональное оно сущест­вует во многих языках и обозначает одно и то же систему правил произношения. В переводе с греческого orthos - прямой, правильный, a epos - речь; орфоэпия буквально - правильная речь. Орфоэпическая норма единственно возмож­ный или предпочитаемый вариант правильного образцового произношения и правильной постановки ударения. Произно­сительные нормы современного русского языка сложились ещё в первой половине XVIII в. но первоначально - как нор­мы московского говора которые лишь постепенно стали при­обретать характер национальных норм. Русское литератур­ное произношение закрепилось приобрело характер нацио­нальной нормы в первой половине XIX в. (По М. Хрымовой)

18. Заполните следующую таблицу, указав названия норм.

19. Прочитайте. Найдите нарушения норм. Какие нормы нару­
шены в приведённых высказываниях? Исправьте их.

1) На ремонт школы нужны дополнительные средства. 2) Молодёжь, которая будет проживать в XXI в., сможет решить многие задачи. 3) Второй рассказ более смешнее первого. 4) Больной попросил врача налить себе воды. 5) Прочитав повесть И. С. Тургенева, меня прежде всего поразил её сюжет. 6) Ломоносов заметил о том, что богат­ство России будет произрастать Сибирью. 7) Всюду Печо­рина поджидает новая трагедия. 8) Раневская отказывает­ся на предложение вырубить сад. 9) Мы узнали много ин­тересных языковых фактов. 10) Я начну ответ изначально. 11) Катерина - протест «тёмному царству».

20. Прочитайте. Что в приведённых предложениях не соответст­
вует нормам современного русского литературного языка? Какое
свойство норм в этом проявляется?

1) Бывало, он ещё в постеле, к нему записочки несут. (П.) 2) Пробегая письмо, глаза его сверкали. (П.) 3) По­явились новые мебели из Москвы. (Т.) 4) Он [Епифанов] нарочно надел самый грязный пальто. (Л. Т.) 5) Много про чудо вселенной странник в дому говорил. (Фет) 6) Слово «фильм»... было женского рода, говорили: «приключенче­ская фильма». (Пан.) 7) Бодливой корове Бог рог не да­ёт. (Поел.) 8) Каковы веки, таковы и человеки. (Поел.) 9) Рассказывали, что из ботинки Нины Фёдоровны выско­чила мышь. (Ч.)

21. Спишите, вставляя пропущенные буквы и раскрывая скобки.
Чем вызвана необходимость норм литературного языка? Сделайте
синтаксический разбор выделенного предложения.

Норма предполагает оценочное отношение говорящих и пишущих к функционированию языка: так говорят, а так (не)говорят; так правильно, а так (неправильно. Это отношение формируется под воздействием литературы, науки, школы.

Нормы вызваны пост..я..о действующей потребностью в лучшем взаимном понимании. Име..о эта потребность по­буждает людей предпочитать одни варианты и отказы­ваться от других - ради достижения единства языковой системы. (В)месте с ростом потребности общества в том

единстве крепн..т языковая норма, достигая высшего раз­вития в национальном литературном языке. Норма слу­жит регулятором речевого поведения людей. (По Б. Голо­вину)

22. Прочитайте фрагмент сочинения ученика на тему «Город Ка­
линов в драме А. Н. Островского „Гроза"». Какие нормы литера­
турного языка в нём нарушены? Отредактируйте это сочинение.

Тема Волги в «Грозе» выводит нас к описанию города Калинова. Это основное место действия драмы.

Город отгорожен от внешнего мира. Внутренней грани­цей для городского обывателя являются ворота и заборы: «У всех давно ворота... заперты и собаки спущены».

Власть в Калинове принадлежит Дикому и Кабанихе. И тот и другая любят куражиться над теми, кто под их на­чалом. Фамилии этих героев подчёркивают о том, что это самодуры.

Город Калинов стоит на страхе, который испытывают горожане. Большая часть из них невежественны. Только Кулигин пытается избавить калиновцев от страха, но его мечты не сбываются. Калинов можно назвать «тёмным царством», в котором царит угнетение.

23. Прочитайте текст, подготовьтесь к его пересказу. Определите
его стилевую принадлежность. Выпишите определение этико-ре-
чевых норм. Укажите значения слов этика, этикет. Приведите
примеры этико-речевых норм.

Этико-речевые нормы - совокупность правил речево­го общения (поведения), которые обеспечивают гармониза­цию интересов общающихся. Золотое правило этики обще­ния - «Относитесь к другим так, как вы хотели бы, чтобы относились к вам». Этико-речевые нормы предполагают та­кое речевое общение, которое опирается на основные этиче­ские понятия, такие, как «добро», «долг», «совесть», «от­ветственность» .

Этические нормы требуют, чтобы речевое общение было доброжелательным, искренним, немногословным, чтобы в нём не было клеветы, сплетни, осуждения ближнего.

К области речевой этики относится речевой этикет, пра­вила которого основаны на принципе уважительного отно­шения к собеседнику. (По А. П. Сковородникову)

24. Прочитайте. Какие этико-речевые нормы нарушены в обще­
нии с героиней текста? Найдите предложения с прямой речью.
Объясните расстановку в них знаков препинания.

Выхожу я как-то из маршрутного такси, и тут же ко мне обращается высокий мужчина с чемоданчиком в ру­ках: «Мамуля, как пройти в гостиницу „Байкал"?» Показа­ла дорогу и свернула во двор к прачечной. Там гуляла с собачкой маленькая старушка. «Дочуня, - спросила она у меня, - который теперь час?» Ответив на её вопрос, я от­правилась по своим делам. А когда подошла к остановке, там было много народу, и к появившемуся троллейбусу все ринулись толпой... «Пошевеливайся, бабуля!» - сказал кто-то сзади, подпихивая меня в дверь по ступенькам. Так и не разглядев новоявленного «внука», я вдруг рассмея­лась... (А. Иванова)

25. Спишите, вставляя пропущенные буквы и раскрывая скобки.
Сформулируйте правила общения, рекомендуемые русскими по­
словицами и поговорками.

1) (Н..)доброе слово что огонь ж..ёт. 2) Знай более, а г..вори менее. 3) Доброе м..лчание лучше пустого б..лта-ния. 4) (Н..)молвя слова - кр..пись, а молвя слово - д..ржись. 5) Спорить спорь, а бранит(?)ся - грех. 6) За шутку (н..)сердись, а в обиду (н..)вд..вайся. 7) От учтивых слов язык (н..)отсохн..т. 8) В чужой монастырь со своим уставом (н..)ходят.

26. Подготовьте небольшое выступление, цель которого - убе­
дить слушателей, что соблюдение правил речевого этикета необ­
ходимо в общении.

Язык – система знаков, используемых для человеческой коммуникации, т.е. для общения и передачи информации. Чтобы информация была передана, она кодируется языковыми знаками .

Кодирование смыслов в языке осуществляется на нескольких уровнях :

1) лексическом – выбор слов;

2) морфологическом – оформление слов для передачи дополнительных значений и соединения слов в предложении;

3) синтаксическом – выбор конструкций и формирование предложений из морфологически оформленных слов;

4) словообразовательном – образование слов для обозначения новых предметов и явлений, для выражения эмоционально-оценочного отношения, для включения слова в синтаксическую конструкцию;

5) фонетическом (в устной речи) – звуковая форма речи (звуки, ударение, интонация);

6) орфографическом и пунктуационном (в письменной речи) –изображение текста по правилам графики, орфографии и пунктуации данного текста, передачи интонации, выражения дополнительных смыслов.

Для каждого уровня кодирования смысла в литературном языке существуют правила, устанавливающие единообразие и обеспечивающие эффективную передачу информации, – языковые нормы.

Под культурой речи понимается владение нормами литературного языка в его устной и письменной форме, при котором осуществляются выбор и организация языковых средств, позволяющих в определенной ситуации общения и при соблюдении этики общения обеспечить необходимый эффект в достижении поставленных задач коммуникации . (Русский язык. Энциклопедия. – М., 1997. – С. 204.)

Культура речи имеет три аспекта: нормативный, коммуникативный, этический.

1. Нормативный аспект культуры речи предполагает владение языковыми нормами. Языковая норма – это совокупность явлений, разрешенных системой языка, отраженных и закрепленных в речи носителей языка и являющихся обязательными для всех владеющих литературным языком в определенный период времени. (Вербицкая Л.А. Давайте говорить правильно. – М., 2001. – С. 15.).

Норма исторична и со временем так или иначе может изменяться. Особенности нормы литературного языка – относительная устойчивость, распространенность, общеупотребительность, общеобязательность, соответствие употреблению, обычаю, возможностям языковой системы. К главным источникам языковой нормы относят произведения писателей-классиков и современных писателей, продолжающих классические традиции; публикации в СМИ; общепринятое современное употребление; данные лингвистических исследований. Нормы литературного языка включают правила ударения, произношения, правила образования слов и грамматических норм (например, форм рода, числа, падежа, степеней сравнения и др.), правила сочетаемости слов и объединения их в словосочетания и предложения, правила написания слов и постановки знаков препинания, наконец, правила употребления слов и устойчивых сочетаний.

Норма может быть императивной (лат . imperativus – не допускающий выбора ) и диспозитивной (лат . dispositivus – допускающий выбор ). Нарушение императивной нормы расценивается как слабое владение русским языком. Например, звони т – не зво нит, при нял – не приня л, курица – не кура, согласно чему – не согласно чего . Диспозитивная норма допускает варианты – стилистические или вполне нейтральные: ма ркетинг и марке тинг (разг.), ба ржа и баржа (морс.), в отпуске (нейтр.) и в отпуску (разг.) .

Различают нормы орфоэпические, акцентологические, грамматические и лексические.

Орфоэпические нормы – нормы произношения звуков и нормы ударения (акцентологические нормы).

Грамматические нормы делятся на морфологические и синтаксические. Морфологические нормы требуют правильного образования грамматических форм слов разных частей речи (форм рода, числа существительных, кратких форм и степеней сравнения прилагательных и др.). Синтаксические нормы предписывают правильное построение основных синтаксических единиц – словосочетаний и предложений.

Лексические нормы – это: 1) правильность выбора слова из ряда единиц, близких ему по значению или по форме; 2) употребление его в тех значениях, которое оно имеет в языке; 3) уместность его использования в той или иной коммуникативной ситуации в общепринятых в языке сочетаниях. Соблюдение лексических норм – важнейшее условие точности речи и ее правильности.

2. Коммуникативные качества речи – это точность, понятность, лаконичность и выразительность.

3. Этический аспект культуры речи – это владение говорящим нормами языкового поведения, принятыми в данном обществе.

Для того чтобы речь была правильной, необходимо :

1) знать, какие языковые единицы могут иметь ненормативные варианты;

2) соблюдать правила употребления языковых единиц;

3) знать, какие языковые единицы находятся за рамками литературного языка, и поэтому их не следует употреблять в деловом и научном общении.

ПОВТОРЯЕМ ОРФОГРАФИЮ!

Введение

Определение речевой культуры

Нормативный аспект культуры речи

Коммуникативный аспект культуры речи

Этический аспект культуры речи и ораторское искусство

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Культура речи не может быть сведена к одной расширительно расширительно и расплывчато понимаемой правильности. Это видел и С.И. Ожегов, многие высказывания которого позволяют думать, что правильность речи чуть ли не отождествлялась ученым с ее культурой. И тем не менее С.И. Ожегов в одной из последних работ писал: «Высокая культура речи - это умение правильно, точно и выразительно передавать свои мысли средствами языка. Правильной речью называется та, в которой соблюдаются нормы современного литературного языка... Но высокая культура речи заключается не только в следовании нормам языка. Она заключается еще и в умении найти не только точное средство для выражения своей мысли, но и наиболее доходчивое (т. е. наиболее выразительное) и наиболее уместное (т. е. самое подходящее для данного случая и, следовательно, стилистически оправданное)».

В большинстве работ о культуре речи центральное место занимает правильность речи, всегда связываемая с нормой литературного языка. Речь правильна, если она не нарушает языковой нормы; речь неправильна, если она эту норму нарушает. Возникает и реализуется в построении речи сложное диалектическое взаимодействие личностного и социального, индивидуального и общего, и не всегда удается авторам личностные смыслы своего текста отчетливо выразить с помощью общей семантики слов и их объединений. Это немаловажное обстоятельство имеет прямое отношение к осмыслению условий, от которых зависит речевая культура людей.

Определение речевой культуры

С литературным языком тесно связано понятие культуры речи. Умение четко и ясно выразить свои мысли, говорить грамотно, умение не только привлечь внимание своей речью, но и воздействовать на слушателей, владение культурой речи - своеобразная характеристика профессиональной пригодности для людей самых различных профессий: дипломатов, юристов, политиков, преподавателей школ и вузов, работников радио и телевидения, менеджеров, журналистов.

Культурой речи важно владеть всем, кто по роду своей деятельности связан с людьми, организует и направляет их работу, ведет деловые переговоры, воспитывает, заботится о здоровье, оказывает людям различные услуги. «Под культурой речи понимается владение нормами литературного языка в его устной и письменной форме, при котором осуществляются выбор и организация языковых средств, позволяющих в определенной ситуации общения и при соблюдении этики общения обеспечить необходимый эффект в достижении поставленных задач коммуникации».

Культура речи содержит три составляющих компонента: нормативный, коммуникативный; этический. Понятие «культура речи» связано с закономерностями и особенностями функционирования языка, а также с речевой деятельностью во всем ее многообразии. Оно включает в себя и предоставляемую языковой системой возможность находить для выражения конкретного содержания в каждой реальной ситуации речевого общения новую языковую форму. Под культурой речи понимается совокупность таких качеств, которые оказывают наилучшее воздействие на адресата с учетом конкретной обстановки и в соответствии с поставленной задачей. К ним относятся: богатство (разнообразие) речи, ее чистота, выразительность, ясность и понятность, точность и правильность. Речевая культура не ограничивается только понятием правильности речи и не может быть сведена, по словам В.Г. Костомарова, к перечню запретов и догматическому определению «правильно - неправильно». Понятие «культура речи» тесно связано с закономерностями и особенностями развития и функционирования языка, а также с речевой деятельностью во всем ее многообразии.

Для построения объективной, чуждой вкусовым оценкам теории культуры речи, - пишут в статье «Теория речевой деятельности и культура речи» В.Г. Костомаров, А.А. Леонтьев и Б.С. Шварцкопф, - необходимо обращение к психолингвистике или - шире - к теории речевой деятельности. Центральное понятие «правильность» речи - литературно-языковая норма - не может быть определено, исходя лишь из внутренних системных факторов языка и требует изучения, в частности, психологических законов, управляющих речевой деятельностью. Наряду с социологическими факторами эти последние в значительной степени определяют «норму» и - шире - «культурность» литературного выражения». Поэтому каждый, кто желает повысить свою культуру речи, должен понять: что такое национальный русский язык, в каких формах он существует, чем письменная речь отличается от устной, в какие разновидности характерны для устной речи, и что собой представляют функциональные стили, и почему в языке существуют фонетические, лексические, грамматические варианты, и в чем заключается их различие.

Культуру речи интересует, как пользуется человек речью для целей общения. Правильность и коммуникативная целесообразность речи считаются двумя ступенями - низшей и высшей - овладение литературным языком. «Правильность речи - непременный, но элементарный критерий речевой культуры. Подлинная высота речевой культуры определяется разнообразием способов выражения одного и того же смысла, находящихся в рассмотрении, говорящего, точностью и целесообразностью их выбора соответственно коммуникативной задаче». Правильность речи предполагает соблюдение говорящим норм литературного языка. Нормы литературного языка соотносятся с уровнями системы языка.

Вторую ступень культуры речи можно определить как мотивированное употребление средств языка для целей общения, как оптимальное использование языка в конкретных условиях общения. Эта ступень предполагает высокий уровень развития речевой культуры, который применительно к школьной практике удобно обозначать с помощью простого и понятного термина хорошая речь.

Для успеха общения и понимания речи существенное значение имеет грамотное произношение и постановка ударения. Ошибки, связанные с неправильным произношением слов, наиболее очевидны. Ведь мы сначала слышим слово, а потом уже обращаем внимание на его написание.

Нормативный аспект культуры речи

Основой культуры речи является литературный язык. Он составляет высшую форму национального языка. В научной лингвистической литературе выделены основные признаки литературного языка. К ним относятся: обработанность; устойчивость (стабильность); обязательность для всех носителей языка; нормированность. Главным отличительным качеством литературного языка является его нормативность. Каждая сфера литературного языка имеет свою систему норм, обязательную для всех его носителей (например, лексические, морфологические нормы). В отечественной лингвистике долгое время норма понималась как образцовое, закрепленное литературными произведениями, охраняемое наукой и государством правило, регулирующее произношение, ударение, образование слов и их форм, построение предложений и их интонацию. Это «правило» надо понимать, прежде всего, как объективную закономерность самой структуры и системы языка, а затем уже как ее описание, формулирование в грамматиках и словарях. В этом случае норму теперь называют кодификацией.

Для более полного и глубокого понимания нормы, возможно, следует всегда брать функционирующую структуру и принимать во внимание парадигматику и синтагматику как две формы «поведения» знаков языка в процессе его функционирования. При развертывании речи происходит, во-первых, выбор одного члена той или иной парадигмы, во-вторых, выбор одной из синтагматических возможностей слова (или иного языкового знака). Норма как раз и предписывает, какой выбор должен быть сделан автором речи. Норма регулирует выбор одного из вариантов парадигмы - в тех, разумеется, случаях, когда эти варианты есть в структуре языка и когда лишь один из них предпочитается языковым коллективом.

Проблема социального предпочтения парадигматических и синтагматических возможностей языка становится очень острой в период формирования национального языка. Закрепление в литературе помогало формированию национальной языковой нормы, а национальная языковая норма обеспечивала единство национального языка, так как устраняла существовавшие многочисленные и резкие колебания парадигматического и синтагматического выбора, связанные с взаимодействием диалектов и с межъязыковыми влияниями.

Норма предполагает определенное оценочное отношение говорящих и пишущих к функционированию языка в речи: так можно, а так нельзя; так говорят, а так не говорят; так правильно, а так неправильно. Это отношение формируется под воздействием литературы (ее авторитетных для общества деятелей), науки (она начинает описывать, «кодифицировать» нормы), школы и т. д. Норма - это свойство функционирующей структуры языка, создаваемое применяющим его коллективом благодаря постоянно действующей потребности в лучшем взаимном понимании. Именно эта потребность побуждает людей предпочитать одни варианты и отказываться от других - ради достижения единства языковой системы. Вместе с ростом потребности общества в таком единстве крепнет языковая норма, достигая высшего развития в национальном литературном языке.

Норма - это исторически принятый в данном языковом коллективе (предпочтенный) выбор одного из функциональных парадигматических и синтагматических вариантов языкового знака. Поэтому же неизбежны колебания нормы, сосуществование в отдельных «узлах» старой и новой нормы или норм, идущих из разных подсистем общей системы языка народа.

Норма становится регулятором речевого поведения людей, однако это необходимый, но недостаточный регулятор, потому что одного соблюдения предписаний нормы не хватает для того, чтобы устная или письменная речь оказалась вполне хорошей, т. е. обладала нужной для общения отделанностью и культурой. Объясняется это тем, что норма регулирует, так сказать, чисто структурную, знаковую, языковую сторону речи, не затрагивая важнейших в общении отношений речи к действительности, обществу, сознанию, поведению людей. Речь может быть вполне правильной, т. е. не нарушающей языковой нормы,- и недоступной для незатрудненного понимания. Она может быть логически неточной и противоречивой, но правильной. Она может быть правильной и в определенных случаях совершенно неуместной. Помимо нормы действуют и иные регуляторы речевого поведения человека, которые, не расчленяя, можно обозначить словом «целесообразность». Ощущение говорящим и пишущим, понимание ими целесообразности того или иного слова, той или иной интонации, той или иной синтаксической конструкции и их сложного сцепления в пределах целостных отрезков текста и всего текста - вот та мощная сила, которая выковывает образцовую речь и позволяет говорить о высшей степени речевой культуры. Лишь разумный и прочный союз нормы и целесообразности обеспечивает культуру речи общества и отдельного человека.

Норма действует достаточно жестко, она «задана» самой системой и структурой функционирующего языка, она объективна и обязательна для тех, кто говорит и пишет. Целесообразность же «задается» сознанием говорящих и пишущих людей, субъективно понимающих и оценивающих объективную необходимость каждого (помимо правильности) из коммуникативных качеств хорошей речи. Норма одинакова для всех членов языкового коллектива, целесообразность имеет широкую полосу различий и колебаний, вызываемых и вариантами функционирующего языка (стилями), и социальными различиями человеческих коллективов внутри единого общества (профессиональными, возрастными и иными), и многообразием меняющихся коммуникативных задач и условий. Целесообразность объективна как необходимость, обязательно возникающая в процессе общения, но она и субъективна как осознание и осуществление этой необходимости отдельными людьми.

Языковая норма (норма литературная) - это правила использования речевых средств в определенный период развития литературного языка, т. е. правила произношения, словоупотребления, использования традиционно сложившихся грамматических, стилистических и других языковых средств, принятых в общественно-языковой практике. Это единообразное, образцовое, общепризнанное употребление элементов языка (слов, словосочетаний, предложений).

Норма обязательна как для устной, так и для письменной речи и охватывает все стороны языка. Различают нормы: орфоэпические, орфографические, словообразовательные, лексические морфологические, синтаксические, интонационные, пунктуационные.

Коммуникативный аспект культуры речи

Культура речи вырабатывает навыки отбора и употребления языковых средств в процессе речевого общения, помогает сформировать сознательное отношение к их использованию в речевой практике в соответствии с коммуникативными задачами. Выбор необходимых для данной цели языковых средств - основа коммуникативного аспекта культуры речи. Известный филолог, крупный специалист по культуре речи Г.О. Винокур писал: «Для каждой цели свои средства, таков должен быть лозунг лингвистически культурного общества».

Коммуникативная целесообразность считается одной из главных категорий теории культуры речи, поэтому важно знать основные коммуникативные качества речи и учитывать их в процессе речевого взаимодействия. В соответствии с требованиями коммуникативного аспекта культуры речи носители языка должны владеть функциональными разновидностями языка, а также ориентироваться на прагматические условия общения, которые существенно влияют на оптимальный для данного случая выбор и организацию речевых средств.

Литературный язык обслуживает разные сферы человеческой деятельности: политику, науку, словесное искусство, образование, законодательство, официально-деловое общение, неофициальное общение носителей языка (бытовое общение), межнациональное общение, печать, радио, телевидение. В зависимости от целей и задач, которые ставятся в процессе общения, происходит отбор различных языковых средств. В результате создаются своеобразные разновидности единого литературного языка, называемые функциональными стилями.

Термин функциональный стиль подчеркивает, что разновидности литературного языка выделяются на основе той функции (роли), которую выполняет язык в каждом конкретном случае. Обычно различают следующие функциональные стили: научный, официально-деловой, газетно-публицистический, разговорно-обиходный. Стили литературного языка чаще всего сопоставляются на основе анализа их лексического состава, так как именно в лексике заметнее всего проявляется различие между ними. Закрепленность слов за определенным стилем речи объясняется тем, что в лексическое значение многих слов, помимо предметно-логического содержания, входит и эмоционально-стилистическая окраска. Помимо понятия и стилистической окраски, слово способно выражать чувства, а также оценку различных явлений реальной действительности. Выделяются две группы эмоционально-экспрессивной лексики: слова с положительной и отрицательной оценкой. В зависимости от того, какая эмоционально-экспрессивная оценка выражается в слове, оно употребляется в различных стилях речи. Эмоционально-экспрессивная лексика наиболее полно представлена в разговорно-обиходной речи, которая отличается живостью и меткостью изложения. Характерны экспрессивно окрашенные слова и для публицистического стиля. Однако в научном и официально-деловом стилях речи эмоционально окрашенные слова, как правило, неуместны.

В обиходно-бытовом диалоге, характерном для устной речи, употребляется преимущественно разговорная лексика. Она не нарушает общепринятых норм литературной речи, однако ей свойственна известная свобода. Например, если вместо выражений промокательная бумага, читальный зал, сушильный аппарат употребить слова промокашка, читалка, сушилка, то, вполне допустимые в разговорной речи, они неуместны при официальном, деловом общении. Помимо слов, составляющих специфику разговорного стиля во всем объеме их значения и не встречающихся в других стилях, имеются и такие слова, которые являются разговорными только в одном из переносных значений.коммуникативный этический норма речь

Одно из значений слова коммуникация - «сообщение информации одним лицом другому или ряду лиц; общение». Поскольку в акте общения принимают участие адресант (создатель информации) и адресат/адресаты (воспринимающие информацию), то важно определить, какими коммуникативными качествами должна обладать речь говорящего, чтобы адресат правильно декодировал ее, адекватно воспринимал и был заинтересован в получении информации.

К коммуникативным качествам речи, которые оказывают наилучшее воздействие на адресата с учетом конкретной ситуации и в соответствии с поставленными целями и задачами, относятся: точность, понятность, богатство и разнообразие речи, ее чистота, выразительность.

Точность определяется умением четко и ясно мыслить, знанием предмета разговора и законов русского языка. Какие же причины делают речь неточной? Назовем наиболее распространенные: употребление слов в несвойственном им значении; неустраненная контекстом многозначность, порождающая двусмысленность; смешение паронимов, омонимов.

Понятность речи связана с ее действенностью, эффективностью и зависит от характера используемых слов. Чтобы речь была понятной, необходимо ограничить употребление слов, находящихся на периферии словарного состава языка и не обладающих качеством коммуникативной общезначимости. К ним относятся: узкоспециальные термины; иноязычные слова, не получившие широкого распространения; профессионализмы, то есть слова и выражения, используемые людьми одной профессии. Употребляя научный термин, иностранное слово, диалектизм, надо быть уверенным, что они понятны слушателям. В противном случае необходимо давать соответствующие пояснения значений используемых слов.

Богатство речи свидетельствует об эрудиции говорящего, его высоком интеллекте. Богатство индивидуального языка дает возможность разнообразить речь, придать ей точность и четкость, позволяет избежать повторов как лексических, так и синтаксических. Богатство любого языка заключается в богатстве словаря. Одни исследователи считают, что активный словарь современного человека не превышает 7-8 тысяч разных слов, по подсчетам других, он достигает 11-13 тысяч слов.

Выразительностьречи усиливает эффективность выступления: яркая речь вызывает интерес у слушателей, поддерживает внимание к предмету разговора, оказывает воздействие на разум, чувства, воображение слушателей. Сделать речь образной, эмоциональной говорящему помогают специальные художественные приемы, изобразительные и выразительные средства языка, традиционно называемые тропами (сравнение, метафора, метонимия, гипербола и др.) и фигурами (антитеза, инверсия, повтор и др.), а также пословицы, поговорки, фразеологические выражения, крылатые слова.

Итак, правильность нашей речи, точность языка, четкость формулировок, умелое использование терминов, иностранных слов, удачное применение изобразительных и выразительных средств языка, пословиц и поговорок, крылатых слов, фразеологических выражений, богатство индивидуального словаря повышают эффективность общения, усиливают действенность устного слова.

Коммуникативная целесообразность - важнейшая категория культуры речи.

Этический аспект культуры речи и ораторское искусство

Этический аспект культуры речи предписывает знание и применение правил языкового поведения в конкретных ситуациях. Под этическими нормами общения понимается речевой этикет (речевые формулы приветствия, просьбы, вопроса, благодарности, поздравления и т.п.; обращение на «ты» и «вы»; выбор полного или сокращенного имени, и т.д.

На использование речевого этикета большое влияние оказывают экстралингвистические факторы: возраст участников речевого акта (целенаправленного речевого действия), их социальный статус, характер отношений между ними (официальный, неофициальный, дружеский, интимный), время и место речевого взаимодействия и т.д. Этический компонент культуры речи накладывает строгий запрет на сквернословие в процессе общения, осуждает разговор на «повышенных тонах».Выражение ораторское искусство имеет несколько значений. Под ораторским искусством прежде всего понимается высокая степень мастерства публичного выступления, качественная характеристика ораторской речи, искусное владение живым убеждающим словом. Это искусство построения и публичного произнесения речи с целью оказания желаемого воздействия на аудиторию.

Следует иметь в виду также, что ораторское искусство всегда обслуживало и обслуживает интересы определенных социальных классов, групп, отдельных личностей. Оно одинаково может служить как правде, так и лжи, использоваться не только в нравственных, но и в безнравственных целях. Кому и как служит ораторское искусство - вот основной вопрос, который решался на протяжении всей истории ораторского искусства, начиная с Древней Греции. Поэтому в ораторском искусстве очень важна нравственная позиция оратора, его моральная ответственность за содержание речи. Ораторское искусство - явление историческое, то есть оно меняется. Каждая эпоха предъявляет к оратору свои требования, возлагает на него определенные обязанности, имеет свой риторический идеал. Оценивая деятельность того или иного оратора, следует учитывать ту историческую эпоху, которая породила данного оратора, выразителем общественных интересов которой он был. Каждый выступающий имеет свои индивидуальные особенности, которые влияют на стиль речи, проявляются в манере выступления. Поэтому теоретики ораторского искусства издавна выделяли разные типы ораторов. Так, Цицерон в труде «Об ораторе» называл три типа. К первому он относил ораторов «велеречивых, с возвышенной силой мысли и торжественностью выражений». По его словам, это ораторы «решительные, разнообразные, неистощимые, могучие, во всеоружии готовые трогать и обращать сердца». Ко второму типу, по классификации римского теоретика, принадлежат ораторы «сдержанные и проницательные, всему поучающие, все разъясняющие, а не возвеличивающие, отточенные в своей прозрачной, так сказать, и сжатой речи». Третий тип ораторов Цицерон характеризовал так: «...средний и как бы умеренный род, не применяющий ни тонкой предусмотрительности последних, ни бурного натиска первых...»

В современной литературе по ораторскому искусству также выделяются разные типы ораторов: ораторы, для которых, основное средство ораторского искусства - логика рассуждений, и ораторы, воздействующие на слушателей своей эмоциональностью. Конечно, деление ораторов на типы в определенной мере условно, но имеет под собой научную основу. Академик И.П. Павлов в своих трудах обосновал наличие у человека двух крайних типов высшей нервной деятельности - художественного и мыслительного. В зависимости от того, к какому типу высшей нервной деятельности принадлежит человек, он по-разному произносит речь и воспринимает ее. Когда говорят о разных типах ораторов, то учитывают, какая сторона речи у человека преобладает - эмоциональная или логическая.

Следует иметь в виду, что каждая речь должна быть и логичной, и эмоциональной. Поэтому нельзя быть только эмоциональным оратором и не заботиться о логике рассуждения. Если оратор говорит воодушевленно, с большим пафосом, но речь его бессодержательна, то такой оратор раздражает слушателей, вызывает протест и порицание. Проигрывают и те ораторы, которые говорят бесстрастно, неэмоционально. Очень важно, чтобы человек, выступающий с трибуны, был высоконравственной личностью, ведь его слово может оказать влияние на судьбы людей, помочь им принять то или иное решение. Речи оратора должны быть направлены на достижение нравственных целей, вызывать у слушателей добрые чувства и намерения.

Оратор должен быть человеком эрудированным, т. е. начитанным, осведомленным в области науки и техники, литературы и искусства, разбираться в политике и экономике, уметь анализировать события, происходящие в стране и за рубежом, и т. п. Он обязан хорошо знать предмет своей речи. Только в том случае, если оратор разбирается в теме выступления, если он сумеет рассказать слушателям много интересного и привести новые неизвестные аудитории факты, если ему удастся ответить на возникающие вопросы, он может рассчитывать на внимание и уважение слушателей.

Чтобы выступать публично, оратор должен обладать рядом специальных навыков и умений. По определению психологов, навык - это способность осуществлять ту или иную операцию наилучшим образом. К основным навыкам оратора относятся следующие:

1. навык отбора литературы;
2. навык изучения отобранной литературы;
3. навык составления плана;
4. навык написания текста речи;
5. навык самообладания перед аудиторией;
6. навык ориентации во времени.

Из приобретенных навыков складываются умения оратора. Он должен уметь:

1. самостоятельно подготовить выступление;
2. доходчиво и убедительно излагать материал;
3. отвечать на вопросы слушателей;
4. устанавливать и поддерживать контакт с аудиторией;
5. применять технические средства, наглядные пособия и т. д.

Если какие-либо навыки и умения будут отсутствовать у выступающего, то его общение со слушателями может оказаться неэффективным. Например, оратор хорошо пишет текст речи, но не умеет просто и ясно излагать его в аудитории; оратор увлеченно рассказывает, но не научился укладываться в отведенное для выступления время и не успевает высказать основные положения речи и др.

Таким образом, стать хорошим оратором непросто. Мастерство выступающего зависит от его индивидуальных особенностей, складывается из многих знаний, навыков, умений. Чтобы приобрести их, нужно много работать над собой, изучать опыт известных ораторов прошлого и настоящего, учиться на лучших образцах ораторского искусства и стараться как можно чаще выступать.

Заключение

Я выбрала тему «Культура речи и публичное выступление» в связи с тем, что сейчас повсеместно наблюдается снижение культуры речи, причем не только на уровне бытового общения, но и в выступлениях политиков и чиновников, статьях, литературных произведениях. Слушать корреспондентов местных телеканалов практически невозможно - допускаемые ими ошибки «режут» слух, создают эмоциональный дискомфорт.

Я осознаю, что знать, как правильно произнести или поставить ударение, это необходимое требование современности. Но в силу крайней сложности русского языка, а также лености и безграмотности населения языковые нормы остаются жить только на страницах специализированных изданиях.

Если верить изученной литературе по культуре речи, языковые нормы изменяются в силу объективных исторических языковых процессов и являются понятием, которое постоянно развивается и изменяется, становится страшно от того, к чему может привести сегодняшнее наплевательское отношение к родному языку.

Изучение избранной темы еще больше укрепило меня в осознании необходимости в случае затруднений обращаться к словарям, как основным на сегодня носителям русского литературного языка.

1. Александров Д.Н. Риторика: Учебное пособие для вузов. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2000
2. Введенская Л.А. Русский язык и культура речи. - Ростов н/Дону: Феникс, 2004.
3. Головин Б.Н. Основы культуры речи. - М., 1988.
4. Зарецкая Е.Н. Риторика: Теория и практика речевой коммуникации. - М.: Дело, 2001.
5. Иконников С.Н. Стилистика в курсе русского языка: Пособие для учащихся. - М.: Просвещение, 1979.
6. Львов М.Р. Риторика. - М., 1995.
7. Сопер П.Л. Основы искусства речи. - Ростов н/Дону: Феникс, 2002.
8. Хазагеров Г.Г. Риторика. - Ростов н/Дону: Феникс, 2004,

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ИНСТИТУТ ЛИНГВИСТИКИ

КАФЕДРА ЛИНГВИСТИКИ И ПЕРЕВОДА

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

ОЦЕНОЧНЫЙ КОМПОНЕНТ ЗНАЧЕНИЯ В СЕМАНТИКЕ СУБСТАНТИВНЫХ МЕТАФОР

Выполнила студентка

Научный руководитель

Допущена к защите в ГАК

Зав. Кафедрой ____________________________

Директор института _______________________

“__” ___________ 2004 г.

Введение 3

Глава 1. Категория оценки и её специфика в семантике метафоры. 5

1.1. Место оценочности в семантической структуре слова. 5

1.2. Онтология метафоры. Особенности оценочной семантики метафоры.12

1.3. Выводы. 16

Глава 2. Субстантивная метафора в процессе коммуникации. 17

2.1. Аксиологический статус субстантивной метафоры.

Критерии оценки субстантивных метафор. 17

2.2. Специфика метафорической энантиосемии. 22

2.3. Основные структурные типы субстантивной метафоры. 27

Глава 3. Прагматическая специфика метафоры в речи. 47

3.1. Специфика коллоквиальной метафоры. 47

3.2. Оценка статуса лица в семантике метафоры. 49

3.3. Национально-культурная специфика оценочности метафоры. 53

3.4. Выводы. 57

Заключение. 58

Список использованной научной литературы. 60

Список использованной художественной литературы. 62

Введение

В процессе познания окружающей действительности человек определяет свое отношение к миру, оценивая события, явления, факты. В связи с этим проблема оценки привлекает внимание исследователей в области философии, логики, психологии, лингвистики. Вопросы категории оценки находят отражение в трудах лингвистов Э.С. Азнауровой, Ю.Д. Апресяна, И.В. Арнольд, Н.Д. Арутюновой, О.С. Ахмановой, Е.М. Вольф, Н.А. Лукьяновой, Н.Н. Мироновой, М.С. Ретунской, В.Н. Телии и др.

Язык располагает различными способами выражения оценки. Метафора в тезаурусе человека является элементом его оценочной деятельности, так как любая метафора имеет оценочный смысл. Попытки создания теории метафоры предпринимались еще в античности (Аристотель, Квинтилиан, Цицерон и др.).

Метафора – универсальный способ переосмысления значения слов и перенесения наименования с одного денотата на другой на основе сходства (реального или вымышленного) двух объектов.

В современной отечественной лингвистике существует большое количество работ, содержащих анализ метафоры как многоаспектного явления языка и речи (Н.Д. Арутюнова, В.Г. Гак, В.П. Григорьев, В.Н. Телия, С.М. Мезенин и др.).

Актуальность настоящей квалификационной работы определяется существенной ролью, которую оценочность играет в семантике метафоры, потребностью систематизации критериев оценки, которые лежат в основании оценочности субстантивных метафор.

Объектом исследования настоящей работы являются субстантивные метафоры, которые широко представлены в разговорной речи.

Цель данной работы состоит в определении оценочного компонента в семантике субстантивных метафор. Достижение этой цели предполагает решение следующих конкретных задач:

· Изучить методы и материал исследования по данной проблеме;

· Определить специфику оценочности как компонента значения в семантике метафоры;

· Выделить критерии оценки, лежащие в основании оценочности метафоры, и описать их особенности у метафор, выраженных существительными;

· Определить основные структурные типы субстантивной метафоры и выявить из них наиболее многочисленный;

· Дать анализ соотношения метафор с нейтральной, мелиоративной и пейоративной оценочностью.

Субстантивные метафоры выбраны методом сплошной выборки из англоязычных художественных произведений.

Для классификации метафор использовались приемы метода компонентного анализа, дистрибутивный метод и контекстологический метод.

Структура данной работы была определена ее целями и задачами, и состоит из введения, главы первой, которая посвящена категории оценки, ее специфике в семантике метафоры, определению лексического значения слова, рассмотрению его аспектов, определению понятия метафоры; главы второй, в которой определяется аксиологический статус субстантивной метафоры, её структурные типы, раскрывается понятие метафорической энантиосемии; главы третьей, отражающей прагматическую специфику метафоры в речи; заключения, библиографии и списка источников языкового материала.

1.1. Место оценочности в семантической структуре слова.

Большое внимание в лингвистике уделяется семантической структуре слова, выявлению типов значений слов и критериев их разграничения, путям изменения и развития значений слов.

Лексическое значение слова отображает и закрепляет в сознании представление о предмете, свойстве, процессе, явлении. Е.Г. Беляевская справедливо считает, что лексическое значение слова – это система, состоящая из элементов различной степени сложности, которые выступают в неразрывном единстве и определяются семантикой, прагматикой и синтактикой слова (7).

Изучение значений слов приводит к выделению прямого и переносного значений слова. При метафорическом переносе любой образ, так или иначе ассоциируемый в сознании людей с предшествующим значением слова, определяется как внутренняя форма (8). Внутренняя форма является «мостиком», позволяющим соединить денотативный и коннотативный аспекты значения (16). Следовательно, внутренняя форма как ассоциативно-образное представление является мотивом для реализации таких коннотативных компонентов, как эмотивность, оценочность, интенсивность, стилистический компонент.

Эмотивность отражает факт эмоционального переживания субъектом определенного явления, оценочность – положительную или отрицательную оценку объекта или явления, интенсивность – степень проявления действия или признака, стилистический компонент – принадлежность слова к определенной сфере общения.

Воспринимая явления действительности, человек выражает свое не нейтральное отношение к нему посредством оценки: «хороший» - «плохой», «хорошо» - «плохо». Будучи выражена языковыми средствами, оценка реализуется в компоненте значения слова, который называют оценочностью.

Вслед за Н.А. Лукьяновой мы признаем, что существует два типа оценочности: рациональная (интеллектуальная) – оценка окружающей действительности (субъектов, предметов, качеств, явлений) и эмоциональная – пропущенная сквозь призму человеческой психики.

Эмоциональная оценочность метафоры является результатом актуализации оценочных сем коннотатинвого аспекта значения слова. Так, отрицательная эмоциональная оценочность метафоры «weed» «тощий, долговязый человек» является результатом актуализации коннотативных сем исходного значения слова – «сорняк».

Рациональная оценочность метафоры является результатом актуализации оценочных сем денотативного аспекта значения слова. Так, рациональная оценочность метафоры «pill» «доктор» является результатом актуализации дифференциальных денотативных сем исходного значения слова «пилюля».

Вопрос о взаимоотношении оценочности, эмотивности, интенсивности и стилистического компонента в структуре значения слова стоит перед лексикологами давно. Данные компоненты значения интегрированы в структуре коннотативного аспекта значения слова, однако каждый из них имеет качественное своеобразие.

Оценочность, наряду с другими компонентами коннотативного аспекта значения слова, является средством достижения экспрессивности слова. Под экспрессивностью понимается «совокупность семантико-стилистических признаков единицы языка, которые обеспечивают ее способность выступать в коммуникативном акте как средство субъективного выражения отношения говорящего к содержанию или к адресату речи» (11).

На наш взгляд, экспрессивность в структуре значения слова уместно считать компонентом прагматического аспекта значения слова, так как она возникает в результате отбора и употребления слов лишь в процессе общения. Прагматика включает в свою сферу как способы воздействия, вызывающие эмоциональные реакции у адресата, что характеризует экспрессивность, так и все средства воздействия, которые связаны с целеполагающей языковой деятельностью. В то же время следует признать, что коннотативный аспект значения слова тесно связан с прагматическим аспектом, так как оба они характеризуют коммуникативную ситуацию, участников коммуникации и их отношение к объекту.

Эмоции отображены в структуре значения слова в компоненте, именуемом эмотивность . По мнению М.С. Ретунской, эмотивность представляет собой языковое отображение эмоции средствами разных уровней языка, в том числе лексического, который не только связан с выражением эмоционально-оценочного отношения отправителя речи, но и направлен на создание у слушателя эмоционального резонанса (23,10).

М.С. Ретунская указывает, что оценочная лексика содержит в своем значении информацию об эмоциональном отношении к обозначаемому предмету или явлению. Под эмоционально-оценочной информацией понимается оценка окружающей действительности, представленная в качестве положительной эмоциональной оценки и ее модификаций (одобрения, ласкового отношения, восхищения и др.) и отрицательной эмоциональной оценки и ее модификаций (неодобрения, пренебрежения, презрения, грубой и мягкой насмешки) (23,10).

Оценочность является обязательным элементом эмотивности. Оценка человеком некоторого объекта или явления часто основывается на эмоциональных переживаниях, однако эмотивность не всегда является обязательным элементом оценочности: одно и то же слово в разных речевых ситуациях способно выражать или только эмоцию или эмоцию и оценку одновременно.

Метафора является универсальным механизмом в образовании эмоционально-оценочных номинаций(18,20-32). В семантической структуре метафоры наличие положительной или отрицательной оценочности всегда свидетельствует о присутствии эмотивности. В метафоре заключены не только образное представление и информация об оценке, но и выражение некоторого чувства-отношения, осознанной эмоции, например, презрения, пренебрежения или, наоборот, уважения восхищения и т.п., а также стилистическая окраска. Интеграция оценочности и эмотивности в семантике метафоры делает метафору экспрессивным средством.

Оценочность метафоры реализует оценочные отношения языкового коллектива к соотнесенному с метафорой понятию или предмету по типу «хорошо / плохо» в диапазоне шкалы от «очень хорошо» до «очень плохо». В самом общем плане можно сказать, что «хорошее» - это то, что содействует удовлетворению нужд и потребностей индивида, коллектива и человечества в целом, включая потребности эстетические и морально-этические, что является благоприятным в моральном и физическом отношении, а «плохим» является все то, что несовершенно, ошибочно, приносит вред человеку и коллективу, находится в противоречии с эстетическими и морально-этическими нормами (30,5).

Антонимический характер оценочных процессов основан на противопоставлении интуитивно осознаваемых положительных и отрицательных качеств по типу «хорошо / плохо». Антонимический характер оценки лежит в основе познания человеком окружающей действительности, так как оценка определяет ценность того или иного предмета, действия или признака в картине мира данного социума.

Оценочные признаки квалификационной шкалы разделены зоной нормы. В положительной части шкалы констатируется присутствие некоторого признака по отношению к норме, который рассматривается как хороший, а в отрицательной части шкалы признак констатируется как плохой:

- +

Норма предполагает равновесие признаков, находящихся на шкале, и соотносится со стереотипными представлениями о среднем количестве признака, которым должен обладать данный объект (5,3-11). Норма представляет собой в каждом конкретном акте оценки отражение сложного взаимодействия общечеловеческой системы ценностей, ценностной системы самого автора оценки и ценностных систем тех социальных групп (региональных, возрастных, профессиональных, религиозных и прочих), с которыми автор оценки связан (20). Отклонения от нормы имплицируют положительные или отрицательные признаки оценки (32,11).

Признаки оценки, определяющие смысл аксиологических предикатов «хороший / плохой», включены в семантику исходного слова и актуализированы в семантике метафоры (32, 11-16).

В большинстве современных европейских культур преобладают слова с отрицательными оценочными признаками (14). Психологическое объяснение причин подобной асимметрии может заключаться в том, что отрицательные стороны бытия воспринимаются человеком намного острее, чем положительные факторы, которые рассматриваются как естественные, нормальные, а потому менее эмоциональные (24,37-41). В.Н. Телия отмечает, что мораль человеческая склонна скорее клеймить позором, нежели «возносить на небеса». Не исключено, что именно библейская культура способствовала такому положению вещей, ибо сказано: «Не сотвори себе кумира» (26,60).

Оценочность в семантике слова различают по виду и типу. Как было показано выше, по виду оценочность может быть нулевой (нейтральной), положительной (мелиоративной) и отрицательной (пейоративной) (20). По типу оценочность может быть рациональной и эмоциональной. Н.А. Лукьянова указывает, что «граница между ними условна, как условна и относительна граница между интеллектуальной и чувственной деятельностью человеческого сознания» (18,16). По мнению Э.С. Азнауровой, рациональная оценочность основывается на информации об объективно присущих объекту оценки свойствах, о соответствии их некоторым нормам (1,115). Рациональная оценочность, таким образом, относится к зоне нормы и является нейтральной.

Так, к метафорам с рациональным оценочным компонентом значения относятся метафоры-термины, стертые метафоры, некоторые метафоры с нейтральным значением лица, которые характеризуют внешность человека (chestnut, carrot-«рыжеволосый»), его профессию (pill-«доктор»).

Эмоциональная оценочность нередко фиксирует свойства, объективно не присущие данному объекту оценки, что свидетельствует о ее субъективности (25,80). Так, Э.Н. Меркулова справедливо считает, что соотнесение объекта с оценочной шкалой «хорошо / плохо» в этом случае основывается не на общелогических критериях, а на тех эмоциях, которые объект оценки вызывает. Так, по ее мнению, метафора «bastard» может употребляться по отношению к любому объекту, который вызывает отрицательные эмоции: эмоциональная оценочность в данном случае вытесняет денотативное значение «незаконнорожденный» (20).

Вслед за Е.М.Вольф, мы считаем, что рациональная оценочность входит в денотативный аспект значения слова, а эмоциональная оценочность входит в коннотативный аспект значения слова (9,276).

Определение знака оценки в структуре акта оценки обусловливается контекстной или ситуативной актуализацией оценочных признаков слова, которая подразумевает взаимодействие семантики слова и семантики высказывания. Оценочность в одних случаях входит в семантику составляющих структуру акта оценки единиц, а в других случаях может считаться их потенциальным компонентом, который индуцируется в определенном тексте. Так, если сочетание типа crookedmouth «кривой рот» несет отрицательную оценку, то сочетания типа highforehead «высокий лоб», paleface «бледное лицо» могут в разных контекстах иметь разный знак оценки.

С другой стороны, семантика слова часто определяет фиксированный знак оценки: ср. clever «умный», admirable «замечательный», charming «очаровательный», honest «честный», diligent «прилежный» (положительный знак оценки); disgustful «отвратительный», dirty «неприличный», awful «ужасный», false «фальшивый» и т.п. (отрицательный знак оценки). Данные оценочные прилагательные играют важную роль в акте оценки, поскольку позволяют идентифицировать знак оценки сочетаемых лексических единиц, в частности метафор: ср. dirtydog «подлец», но cleverdog «умница»; graveowl «недовольный человек», но solemnowl «мудрец».

Исследование структуры акта оценки предполагает учет человеческого фактора, поскольку субъектом оценки всегда является человек как языковая личность, и объектом оценки преимущественно является человек. Обозначение отношения к человеку и его физическим и психическим свойствам более свойственно человеческому общению, чем высказывание отношения к предметам. Своеобразие оценки проявляется в форме антропометричности, т.е. «в таком соизмерении объекта оценки и некоторого эталона, в котором на первый план выдвигаются свойства, приписываемые человеком этому эталону» (27,40). В.Н. Телия определяет антропометричность как «способность помыслить одну сущность как если бы она была подобной другой, а это значит, соизмерить их в соответствии с собственно человеческим масштабом знаний и представлений, а вместе с тем – и с системой национально-культурных ценностей и стереотипов», иными словами, «осознание человеком себя как меры всех вещей» (21,40). Таким образом, антропометрический подход ставит в центр внимания человека, характеризуемого в социальном, эмоциональном, прагматическом и других аспектах.

Человек оценивает себя и окружающую его действительность в рамках своего тезауруса, и метафора в данной практике является необходимым средством. Поэтому представляется целесообразным рассмотреть онтологию метафоры и особенности ее оценочной семантики.

1.2. Онтология метафоры. Особенности оценочной семантики метафоры.

Основы теории метафоры были заложены еще в античную эпоху (Аристотель, Квинтилиан, Цицерон и др.). Феномен метафоры исследовался крупнейшими мыслителями (Ж. Руссо, Г. Гегель, М.В. Ломоносов и др.). В современной отечественной лингвистике существует большое количество работ, содержащих анализ метафорического значения слова (Н.Д. Арутюнова, В.Г. Гак, С.М. Мезенин, В.Н. Телия, Ю.Н. Караулов и др.).

Традиционными в теории метафоры стали утверждения о семантической двуплановости метафоры, о контекстном окружении метафоры, о регулярности метафоры, об определенных семантических классах слов, способных развивать образные значения, об объективных признаках метафоры: синтаксических и морфологических, отвлеченности, экспрессивности, оценочности (13,27-29).

Семантическая двуплановость как инвариант всех существующих теорий метафоры определяется тем фактом, что гетерогенность и гипотетичность различных объектов выражены в метафоре синтезом двух различных смыслов – «не есть» и «похож» (31,154). Лингвистическая традиция соотносит реализацию семантической двуплановости метафоры с контекстом, который является ключом к пониманию значения метафоры. Поэтому для рассмотрения оценочности как компонента значения в семантике метафоры важна не только семантика отдельного слова, но и семантика слова в контексте. Когда метафора становится языковой, она может использоваться как готовый «блок» и включаться во всё новые и новые контексты.

Ю.Д. Апресян справедливо рассматривает метафору как намеренную аномалию (4,51). Метафора нарушает принцип истинности, однако такое нарушение не препятствует коммуникации. «Ложность» прямого смысла слова заставляет слушающего искать в нем скрытый смысл и интерпретировать его как содержащее оценку говорящим некоторого действия, состояния или свойства.

Метафора призвана идентифицировать «своё» через «чужое», индивидуальное через общее, аномалию через норму. Метафора через нормативные признаки дает оценку индивида, создавая личностный образ. В дальнейшем индивидные признаки нередко создают основу для стереотипизации. Стереотипизация выступает как «способ экономии» мышления и сведения большого объема информации, полученной человеком в процессе освоения действительности, в некоторые ёмкие формулы» (13,32). Стереотипизация признаков в семантике метафоры приводит к существованию «прецедентных» метафор как стандартных типовых средств для оценки общеизвестных фактов, событий, отношений, которые включены в фонд обязательных знаний каждого носителя языка. Внутренняя форма метафоры является квазистереотипом, так как она заключает в себе образное представление о стереотипе, а не его прямое обозначение.

В лингвистике широкое распространение получила концепция метафоры как взаимодействия, выдвинутая А. Ричардсом и разработанная М. Блэком (17,297). Согласно этой концепции, в образовании метафоры участвуют 4 компонента: основной и вспомогательный субъекты, а также свойства каждого из субъектов. Свойства основного и вспомогательного субъектов рассматриваются либо как психологические категории, либо как лингвистические категории (6,171).

Концепция метафоры как взаимодействия внесла существенный вклад в развитие теории метафоры. Тем не менее, мы согласны с мнением В.Н. Телии, что в данной концепции не учитывается ряд свойств метафор, например, аксиологическая ориентация метафоры, антропометричность, роль языковой личности в функционировании метафор (21,34).

Оценивание является одной из важнейших составляющих когнитивной деятельности человека.

Знания человека постоянно обновляются и модифицируются, обеспечивая когнитивную обработку стандартных ситуаций. Предшествующее знание играет важную роль в восприятии, понимании и запоминании метафоры. При употреблении метафоры в сознании человека всегда активизируется соответствующий метафоре фрейм – структура знания, хранимая человеческой памятью (5,34), что обусловливает способность носителей языка адекватно воспринимать значение метафоры (31,67).

В целом, все подходы к исследованию метафоры можно охарактеризовать как или структуралистические, или деятельностные.

В основе структуралистических подходов наиболее важным объектом исследования метафоры является ее структурно-семантическая организация. В основе деятельностных подходов лежит понимание метафоры как механизма речевой коммуникации, при этом человек предстает как организующий центр данного механизма.

Оценочность метафоры имеет как структуралистические, так и деятельностные характеристики. С одной стороны, оценочность является компонентом структуры значения метафоры. С другой стороны, метафора выступает как аксиологический механизм речевой деятельности человека, характеризуемый в прагматическом и социокультурном аспектах.

В основе метафоризации лежит семантическая двуплановость лексической единицы (2), т.е. её способность иметь лексико-семантические варианты, выражающие её основное (первый план) и переносное (второй план) значение. Поэтому семантическую структуру метафоры целесообразно рассматривать на уровне сем – минимальных единиц плана содержания.

Семы представляют собой иерархически упорядоченную структуру по отношению к некоторому лексико-семантическому варианту. Методика компонентного анализа позволяет разделить содержательную сторону метафоры на составляющие её компоненты и представить их значения в виде сем.

Во многих современных лингвистических исследованиях в семантической структуре слова выделяют три типа сем: архисема – общая сема родового значения, дифференциальная сема видового значения и потенциальная сема, актуализирующаяся в определенных условиях.

На семном уровне анализа актуализация оценочной семы в семантике метафоры происходит в результате перестройки иерархии сем (22,60-64). Оценочная сема гипертрофируется, а архисема, в свою очередь, редуцируется. Так, при метафоризации слова lion «лев» происходит редукция архисемы «животное» и дифференциальной семы «животное с определенными биологическими признаками» и экспликация потенциальных сем «известный, знаменитый» и/или «сила, власть». Таким образом, специфика семантики метафоры заключается в актуализации оценочной семы.

1.3. Выводы.

Рассмотрение места и специфики категории оценки в семантике метафоры убеждает нас в следующем:

2. Оценочность метафоры можно отнести как к денотативному, так и к коннотативному аспекту значения метафоры.

3. В метафоре оценочные потенциальные или дифференциальные семы исходного значения слова актуализируются, замещая архисему или редуцируя её.

4. Оценочность метафоры реализует оценочное отношение человека к объекту оценки по типу «хорошо / плохо», где в центре находится зона нормы. Норма соотносится со стереотипными представлениями о среднем количестве признака, которым должен обладать объект оценки. Норма предполагает нейтральную оценочность как «точку отсчета» оценочной квалификации. Семантика исходного значения слова и контекст влияют на знак оценки метафоры.

5. В основе оценочной семантики метафоры лежит антропометрический принцип, так как человек является обязательным компонентом структуры любого акта оценки. Антропометрический подход к исследованию метафоры ставит в центр внимания человека, характеризуемого в социокультурном и прагматическом аспектах.

Все концепции метафоры отражают структуралистические или деятельностные аспекты её исследования.

6. В контексте оценочный компонент значения в семантике метафоры может подвергаться варьированию.

Субстантивная метафора в процессе коммуникации.

2.1. Аксиологический статус субстантивной метафоры

(на материале английского языка).

Критерии оценки субстантивных метафор.

Имя существительное наиболее часто выступает в качестве метафоры как средства оценки, сто мы связываем с его высоким номинативным потенциалом. Имя существительное образует наиболее многочисленную и наиболее «открытую» категорию слов. Имя существительное может значительно расширять свое основное категориальное значение предметности, вбирая в себя значения других лексико-грамматических разрядов слов и придавая всем этим значениям предметный характер (14,91). Имя существительное способно выступать источником метафор других лексико-грамматических разрядов. Так, ряд глагольных метафор образован способом конверсии от имени существительного, в сфере адъективных метафор широко представлены прилагательные, образованные способом суффиксации от имени существительного.

В основании оценочности любой части речи лежат определенные критерии оценки.

Анализ субстантивных метафор выявил следующие критерии оценки, которые лежат в основании оценочности:

1. Оценка тех или иных качеств – черт характера (характерологический критерий оценки) (доминантная сема – pleasant / unpleasant). Анализ субстантивных метафор с характерологической оценкой позволяет выявить разные основания оценочности:

1) оценка морально-этических качеств референта (доминантная сема – moral / immoral), например:

· “You know my door is always open”. “Open?” Davidlaughedsarcastically. “If Christ himself came into this studio, those three harpies wouldn’t let him in to see you!” (6,286). (harpy – «гарпия», «хищник», «грабитель»);

· I got up to the table, and there’s Caruso sitting with these 6 gorillas, see? (36,103). (gorilla – «убийца», «бандит»).

· - Who is that tall bird?

(bastard – «ублюдок», «подлый человек»).

· All I mean is that it’s conceivable – just barely – that some nut could have done this job to the girl with an axe and a saw. (3,102). (nut – «сумасброд», «псих»).

· And in my opinion a wild beast is neither more nor less than what that old devil of a husband of hers is. (9,32). (devil – «дьявол», «злой человек»).

· That child is a pig and a beast. (38,104). (pig – «свинья», «неряха»; beast – «упрямец»).

· It appears that the young rip has been taking Julia to night clubs when she ought to have been in bed and asleep. (29,176). (rip – «распутник», «негодяй»).

· I’ve had’em all – including that pig of a husband of yours. (31,11). (pig – «свинья»).

· Marsland’s rather an old duck… (17,40). (duck – «добряк», «душка»).

2) оценка интеллектуальных качеств референта (доминантная сема – clever / stupid), например:

· Don’t be an ass. (9,275). (ass – «осел», «глупый человек»);

· “… Wilmer’s rather an old goose…” (17,40). (goose – «дурень», «простофиля»).

· You fool, Roger, d’you think Cleopatra would have liked what that silly old donkey said of her? (29,188). (donkey – «осёл», «дурак»).

· I was rather a muff at the letter. (40,87). (muff – «глуповатый человек», «шляпа»).

· Rickards isn’t a brute. (25,385). (brute – «скотина», «тупой человек»).

· Pompous old ass. (23,81). (ass – «осел», «тупица»).

3) оценка эмоционально-психологических качеств референта, его темперамента (доминантная сема – spirited, excitable / easy-tempered, calm), например:

· Stand still, man. You are n’t a jumping bean. (44,205). (jumping bean – «непоседа»).

· I’ll be a babbling baboon. (20,77). (baboon – «бабуин»);

· Luckily the Lord has tempered the wind to his shorn lamb. (25,309). (lamb – «ягненок», «смиренный человек»).

· …and it’s not reasonable to give up business for that freckled cat. (40,358). (cat – «сварливая женщина»).

· He had no real evidence that Oliphant was a bully. (25,172). (bully – «задира», «хвастун»).

4) оценка деятельности референта (доминантная сема – goodactivities / badactivities), например:

· Though I knew that he was not informidable, I knew also that he was a bit of a humbug and a bit of a clown. (37,36). (clown – «клоун»).

· This is a hungry, vicious, ungrateful little monster with large ambitions. (14,138). (monster – «чудовище»).

· Monkey! Stopmakingfaces. (19,23). (monkey – «обезьяна»).

· You bloody rats! You’re nothing more. (1,341). (rat – «крыса», «предатель»).

2. Оценка внешности (экстернальный критерий) (доминантная сема – beautiful / ugly).

Объектом оценки чаще всего выступает физическое строение человека; в рамках доминантной семы «красивый / некрасивый» можно выделить контекстуальное значение «опрятный, имеющий вкус / неопрятный, не имеющий вкуса», например:

· He was a bean-pole of 6 feet, 3 inches. (40,158). (bean-pole – «долговязый человек»).

· When they asked him to have a luncheon with them which was cooked and served by a scarecrow of a woman whom they called Evie. (29,92). (scarecrow – «пугало, чучело»).

· Anthony Martson, a young bull with no nerves and precious little brain. (9,210). (bull – «бык», «здоровый парень»).

· I have life in my body, this dead tree. (43,304). (deadtree – «сухое дерево», «иссохшее, старое тело»).

· What a bloodless ghost of a woman! (9,169). (ghost – «призрак», «очень бледный человек»).

· He should have looked the arrogant bastard in the face and spoken the truth, even if it had cost him his stripes. (25,280). (bastard – «ублюдок»).

· He was grateful when the door opened and Nora Gurney, the firm’s cookery editor, came briskly in, reminding him as always did of an intelligent insect. (25,14). (insect – «насекомое»).

· Charles had visited his father last summer, a golden-bronzed, hefty-legged, sun-bleached giant. (25,138). (giant – «великан», «исполин»).

3. Оценка социального статуса, уровня образованности, профессиональной принадлежности (социокультурный критерий) (доминантная сема – sociallygood / sociallybad), например:

· Wonderful how they know weather, these old salts. (16,224). (oldsalt – «бывалый моряк», «морской волк»).

· That pill is coming to stay here. (18,93). (pill – «доктор»).

· Why should we have the disgrace of harboring such wretches?… Oh, I hate poor. At least, I hate those dirty, drunken, disreputable … pigs. (35,86). (pigs – «свиньи», «грязные, низкие существа»).

· Dolly’s folks in Blue Mountain are nothing at all but the poorest white trash… (43,245). (trash – «отбросы», «бедняки из белого населения южных штатов»).

· She is grand like royalty. I married a princess. (15,22). (princess – «принцесса»).

4. Оценка пола и возраста (демографический критерий) (доминантные семы – male / female, old / young), например:

· You rotten old eunuch, what do you know about love? (29,50). (eunuch – «евнух» (мужской пол).

· She looked so deliciously yielding, a ripe peach waiting to be picked, that it seemed inevitable that he should kiss her. (29,240). (peach – «красотка» (женский пол).

· She had to ride with the two old wrinklies. (25,5). (wrinkly – «старуха» (пожилой возраст).

· It had been a fairly commonplace murder, a henpecked husband at the end of his tether who had taken a hatchet to his virago of a wife. (25,34). (virago – «сварливая женщина» (женский пол).

· … he was rather desperately keeping his attention on that slut Yvonne. (25,70). (slut – «потаскушка» (женский пол).

· The witch’s voice was cool. (25,135). (witch – «ведьма», «злая женщина» (женский пол).

· You should see the mother. She’s a right bitch, that one… (25,168). (bitch – груб. «сука» (женский пол).

· You’re a young panther, a lion cub. (25,123). (youngpanther – «молодой барс», lioncub – «молодой лев» (молодой возраст, мужской пол).

· There was a peach from West Oakland. (26,371). (peach – «красотка» (женский пол).

· She was the flower of the family. (5,98). (flower – «цветок», «красавица» (женскийпол).

· Oh, she was a daisy. (2,174). (daisy – «цветок», «прелесть» (женский пол).

· Her assistant, Shirley Coles, … a pretty 18-year-old… She was a pleasant child, anxious to please and responsive to friendliness. (25,245). (child – «ребенок», «подросток» (молодой возраст).

· Control your tongue, poult. (40,35). (poult – «птенец», «юнец» (молодой возраст»).

· Trot along, chicks, and have your tea. (16,245). (chick – «цыпленок», «ребенок» (молодой возраст).

· You shut up your trap, you old cow, said Julia. (29,83). (oldcow – «старая корова» (пожилой возраст, женский пол).

· Kitten, it sure does, and that I go for. (39,30). (kitten – «котенок» (молодой возраст).

5. Оценка эмоционально-психического состояния (кондициональный критерий) (доминантная сема – spirited, excitable / easy-tempered, calm), например:

· Their love imprisons me. I am a trapped hare. (27,144). (trapped hare – «загнанныйзаяц»).

· His conduct after that is the conduct of a hunted animal. (9,148). (hunted animal – «загнанныйзверь»).

· Not that Mrs. Ascher had been afraid of him – a real tartar she could be when roused. (9,31). (tartar – «мегера», «фурия»).

2.2. Специфика метафорической энантиосемии.

Основное значение предопределяет появление метафорического значения, служит базой оценочной семантики метафоры. Однако мотивировку некоторых метафорических значений, обоснование их оценочной специфики следует искать в контексте. В условиях контекста оценочность в семантике метафоры может не только сопровождаться интенсификацией, но и подвергаться варьированию. Контекст может нейтрализовать пейоративную и мелиоративную оценку, и наоборот, нейтральная оценка может в контексте трансформироваться в пейоративную или мелиоративную оценку. Источником модификации оценочного значения становится перестройка значения метафоры в контексте. В таких случаях слово, обозначающее некоторый объект действительности, подвергается двухярусному семантическому изменению: происходит актуализация эмоционально-оценочного компонента значения и замена знака данного компонента на противоположный или нейтральный, например:

bitter-ender 1. стойкий, принципиальный человек (+), 2. упрямец (-).

Основными типами модификации оценочной семы метафоры являются окказиональная мелиорация пейоративов и пейорация мелиоративов, что в современной лингвистике носит название энантиосемия (от греч. En – «в», anti – «против», sema – «знак»). Полиассоциативность восприятия привела к возможности рассмотрения какого-либо свойства как в положительном, так и отрицательном смысле.

Энантиосемия является совершенно особым аксиологическим механизмом коммуникации: она отражает единство противоположных, но связанных между собой оценок, их взаимопереход, способность сменять друг друга. В случаях энантиосемии тот или иной знак оценки под влиянием контекста меняется на противоположный, т.е. смена оценочного знака происходит как в направлении пейорации, так и мелиорации.

Значительную роль в возникновении энантиосемии играет ироническое словоупотребление, например:

dabster 1. знаток, специалист (+),

2. неумелый работник, «сапожник», неумеха (-);

book-learned 1. начитанный человек (+),

2. оторванный от жизни (-).

Следует признать ведущую роль эмоций и ассоциаций в оценочной переориентации метафоры. В метафоре происходит семантический сдвиг, связанный с трансформацией эмоциональной оценки. На передний план выступает мотивация смены оценочного знака метафоры – эмоциональное отношение говорящего к объекту оценки. Специфика оценочного компонента значения энантиосемической метафоры состоит в том, что модификация оценочного знака служит цели интенсификации оценочного компонента значения в семантике метафоры. Так, слово «dabster», употребляемое говорящим в качестве высокой похвалы, в ироническом смысле приобретает интенсифицированную пейоративную оценочность.

Сущность метафорической энантиосемии заключается в отклонении от аксиологических стандартов путем различных языковых приемов, например, иронического или саркастического употребления метафор, создающих экспрессию всего оценочного высказывания. Модификация оценочного знака основана на «конфликте» оценочного компонента метафоры с оценочным смыслом контекста, выражающего иронию, сарказм, восхищение. Обращение к коммуникативной ситуации позволяет правильно интерпретировать оценочный характер высказывания в целом и оценочный знак метафоры в частности.

В разговорной речи для выражения положительной эмоциональной реакции субъекта оценки наряду с оценочными существительными и прилагательными, ласкательными словами и т.п. широко используются пейоративные метафоры.

· She covered my face with kisses… You beautiful brute, she said. (4,28). (beautifulbrute – «прекрасное чудовище»).

· She was really a good-natured old haversack. (42,67). (good-natured old haversack – «добродушнаястараякошёлка»).

· Vesey looked around when Duke waved and said happily, “Hi, you oldgoat!” – grabbed his ear, pulled him down and whispered. (20,376). (goat – «козёл», «дурень»).

· It might be their last time together. Already he had half decided hat it had to be. He would free himself from this sweet enslavement. (25,118). (sweetenslavement – «сладостное рабство»).

· No, Bill, I shall not parachute into Wembley Stadium holding the book in one hand and a microphone in the other. Nor shall I compete with the station announcer by bawling my verses at the Waterloo commuters. The poor devils are only trying to catch their trains. (25,12). (poor devil – «бедняга»).

· But he’s left the evidence. It’s all there, all laid out for us. Neat little devil, wasn’t he? (25,165). (neat little devil – «аккуратныйдьяволенок»).

Энантиосемия в виде пейорации мелиоративов также встречается в речи.

· “A little bird”, he said archly. (29,176). (little bird – «мелкаясошка»).

· Poor lamb … he’s such a hell of a gentleman he doesn’t know what to do about it. (29,93). (hell of a gentleman – «чёртовдженльмен»).

· “I just want to thank you for being such a goddamn prince, that’s all,” I said it in this very sincere voice. (33,83). (goddamn prince – «чёртов принц»).

В устной речи модификация оценочного знака достигается особой интонацией – интонацией восхищения или интонацией сарказма (12,238). Метафорическая энантиосемия широко представлена в коллоквиальной сфере. В условиях непринужденного неофициального общения практически любое слово языка может при соответствующем употреблении стать энантиосемичным – приобрести противоположную оценку.

2.3. Основные структурные типы субстантивной метафоры.

С.М. Мезенин выделяет 3 структурных типа субстантивной метафоры: метафора-предложение, метафора-словосочетание и обособленная метафора (метафора-обращение).

Метафора-предложение.

В метафорах-предложениях метафоризирующую функцию выполняют все составляющие высказывания, что делает нереальной всю ситуацию в целом.

Sмет. – Vмет. – Oмет. или (S – V – O)мет.

Метафоры нейтральной оценки.

1. Stand still, man. You aren’ta jumpingbean. (44,205).

2. Her reputation was a prisonthat she had built round herself. (29,185).

3. The idea is blowing through this state like a storm wind. (24,425).

4. She had acquired reputation of a perfectly virtuous woman, whom the tongue of scandal couldn’t touch. (29,185).

5. - You didn’t try to find out what was wrong with the car?

There was no time to fuss about under the bonnet. (25,288).

6. - I still feel at home here…

- …It’s a stony soil in which to put down roots. (25,408). – «Я всё равно чувствую себя здесь как дома.» … «Но здесь каменистая почва, чтобы пускать корни.»

1. Amadman! Gotabeeinhisbonnet. (9,204).

Метафора-словосочетание.

Метафора-словосочетание объединяет как разнофункциональные (глагол и существительное, прилагательное и существительное), так и однофункциональные единицы (приложения, квазитождества, именные атрибутивные группы), где оба компонента выражены именами существительными. На основании выполняемой функции при рассмотрении сочетаемости сказуемого выделяются несколько типов:

1. Субъектная метафора S мет. – V – ( O ):

Метафоры нейтральной оценки.

1.That pill is coming to stay here. (18,93).

2. Anthony Martson, a young bull with no nerves and precious little brain. (9,210).

3. There was a surge of sound and the cat’s-eyes momentarily gleamed before, in a rush of wind, the car passed. (25,6). – Она услышала шум, сверкнули фары, мимо промчалась машина.

4. This time the door was open and a swathe of sunlight lay across the red-tiled floor. (25,22).

5. He had supposed … that the façade she presented to the power station of dedicated, humorless efficiency had been carefully constructed to conceal … more complex personality. (25,47).

6. … every spring a bright ribbon of daffodils strained and tossed in the March wind. (25,55).

7. She was … staring with him as the pool of light from torch shone down on that grotesque and mutilated face. (25,108).

8. And then, as the flaming ball rose from the sea, the gears of time slipped, went into reverse. (25,112). – Как только огненный шар поднялся из-за моря, колесо времени тронулось и закрутилось в обратную сторону.

9. The small bush of hair had been pushed under the upper lip, exposing the teeth, and giving the impression of a snarling rabbit. (25,147).

10. The pool of light from his torch shone on the … carpet of pine needles dusted with sand… (25,150).

11. With each gust the tongues of flame roared and hissed… (25,254).

12. She was heavily made up. Two moons of bright rouge adorned each cheek. (25,220).

Метафоры отрицательной оценки (пейоративные метафоры).

1. “You know my door is always open.” “Open?” David laughed sarcastically. “If Christ himself came into this studio, those three harpies wouldn’t let him in to see you!” (6,286).

2. All I mean is that it’s conceivable – just barely – that some nut could have done this job to the girl with an axe and a saw. (3,102).

3. You fool, Roger, d’you think Cleopatra would have liked what that silly old donkey said of her? (29,188).

4. It appears that the young rip has been taking Julia to night clubs when she ought to have been in bed and asleep. (29,176).

5. … sometimes it seemed that every crack-brain in north-east Norfolk read the PANUP newsletter but that no one else did. (25,35). - … иногда казалось, что листовки общества, выступающего против атомных станций, читали только помешанные на этом, и больше никто.

6. “We’re trying to win over the locals, not antagonize them. Let it go before someone starts a fund to pay for his defense. One martyr on Larksoken headland is enough.” (25,50).

7. Of all murders serial killings were the most frustrating, the most difficult and the chanciest to solve, the investigation carried on under the strain of vociferous public demand that the terrifying unknown devil be caught and exorcized for ever. (25,62).

8. But the twins began quarrelling and she had to hurry upstairs to tell them it wouldn’t be long now, that they mustn’t come out until the witch had gone. (25,135). – Но близнецы начали ссориться и ей пришлось бежать наверх сказать, что им недолго осталось сидеть в комнате, что эта ведьма скоро уйдет.

9. The bastards had nearly got him in the end, but he had lived life on his own terms… (25,139).

10. There’s a hell of a lot we don’t know, but at least we know that. (25,163).

11. A clutch of chief constables would have been less formidable. (25,196). – Тиски начальников полиции не так страшны.

2. Объектная метафора ( S ) – V – O мет (объект может быть как прямым, так и косвенным):

Метафоры нейтральной оценки.

1. You hunt the fox here. (9,134). – Вы выслеживаете здесь лису.

2. She… concluded to cling her soft little claws to Carrie. (13,405).

3. His conduct after that is the conduct of a hunted animal. (9,148).

4. Well, I’ll tell you what I said to the little bird. (29,176).

5. … sky already flushed with the first gold of dawn… (25,111).

6. … a different, more insidious anxiety took over and she felt the first prickings of fear. (25,5.)

7. The door was already closing when he heard running footsteps, a cheerful shout and Manny Cummings leapt in, just avoiding the bite of steal. (25,9).

8. Here a right turn took him off the coastal road on to what was little more than a smoothly macadamed track bordered by water-filled ditches and fringed by a golden haze of reeds, their lumbered heads straining in the wind. (25,17).

9. … and steam from the almost constantly boiling kettle made the caravan a damp mist. (25,31).

10. She had a snub nose with a splatter of freckles. (25,32).

11. The wave retreated to leave its tenuous lip of foam. (25,37).

12. Why didn’t you at least try to resuscitate her, give her the kiss of life? (25,80).

13. He had lain in bed night after night drifting into sleep on a tide ofeuphoria. (25,110).

14. The door to the … room … where the twins slept was open and she passed through and stood for a moment looking down at the small humps closely curved together under the bedclothes… (25,128).

15. In the frail sunlight the surrounding trees were flushed with the first gold of autumn. (25,143).

16. The small bush of hair had been pushed under the upper lip, exposing the teeth, and giving the impression of a snarling rabbit. (25,147).

17. …and plastic sheeting laid over the path now lit by a string of over-head lights. (25,170). - …и пластиковое заграждение лежало на тропинке, освещенной сверху ниткой фонарей.

18. His mouth opened and she plugged in the teat of the bottle… (25,178).

19. Alex Mair, for all his assurance, … was only a man and if he had killed Hilary Robarts he would end up, as better men that he had done, looking at the sky through iron bars and watching the changing face of the sea only in his dreams. (25,195).

20. The ground with its mat of pine needles on the sand was unlikely to yield footprints… (25,148).

21. … watching the great ball of the sun rise out of the sea to stain the horizon and spread over the eastern sky the veins and arteries of the new day. (25,118).

22. I cannot work, to beg I am ashamed. Luckily the Lord has tempered the wind to his shorn lamb. (25,309). – Я не могу работать, попрошайничать мне стыдно. К счастью, Всевышний смягчился по отношению к своему бедному агнцу.

23. He stood over six foot tall and, with his pail freckled face and thatch of red hair… (25,360).

24. I pictured him desperately working on her, giving her the kiss of life, saw her eyes slowly open. (25,392).

25. She felt a prick of doubt. (25,133).

Метафоры отрицательной оценки (пейоративные метафоры).

1. …and it’s not reasonable0for anybody to give up business for that freckledcat. (40,358).

2. They are a bunch of grubby little animals always mooning after you. (34,244).

3. I got up to the table, and there’s Caruso sitting with these 6 gorillas, see? (36,103).

4. Not that Mrs. Ascher had been afraid of him – a real tartar she could be when roused. (9,31).

5. How often I called him a silly copy-cat. (18,78).

6. Why should we have the disgrace of harboring such wretches?… Oh, I hate poor. At least, I hate those dirty, drunken, disreputable … pigs. (35,86).

7. When the girls named him an undeserving stigma was cast upon the noble family of swine. (22,180).

8. Dolly’s folks in Blue Mountain are nothing at all but the poorest white trash… (43,245). – Родня Долли в Блю Маунтин никто иначе, как самые последние белые бедняки…(из белого населения).

9. She had to ride with the two old wrinklies. (25,5).

10. He greeted his newest candidate for media fame with a mixture of dogged optimism and slight apprehension, as if knowing that he was faced with a hard nut to crack. (25,12).

11. As an exschoolmistress I should have thought she’d had her fill of children. (25,28). – Поработав директором школы, я бы подумала, что она сыта детьми.

12. Human beings need to find someone to blame both for their misery and for their guilt. Hilary Robarts makes a convenient scapegoat. (25,29).

Just a home, before the baby was born.”

How long were you there?

Two weeks. Two weeks too bloody many. Then I ran away and found a squat. (25,36).

14. … he was rather desperately keeping his attention on that slut Yvonne. (44,70).

15. I’ve married a tailor’s dummy. (29,60).

16. Soon he would smell the first sour tang of winter. (25,115).

17. You … made her life a bloody misery… (25,134).

18. The witch’s voice was cool. (25,135).

19. We’re going to be dealing with intelligent suspects. I don’t want a balls-up at the beginning of the case. (25,171).

20. It was the best thing I’ve ever done in my life and that bitch destroyed it. (25,191).

21. But would she have told him a lie which could be detected merely by consulting the telephone directory? Only if she were so confident of her dominance, of his enslavement to her. (25,251).

22. After the pathologist had left he had turned to the nearest PC and said: “For God’s sake, can’t we get this thing out of there?” (25,280). – После ухода патологоанатома он повернулся к ближайшему полицейскому и сказал: «Ради бога, разве нельзя убрать отсюда это (тело)?»

23. He could still react physically to the memory of it, feel the tightening of the stomach muscles, the hot serge of anger. … He should have looked the arrogant bastard in the face and spoken the truth, even if it had cost him his stripes. (25,280).

24. You’re obviously grubbing about for all the dirt you can find. I’d rather you had facts from me than rumours from other people. (25,296). – Похоже, вы откапываете всю грязь, какую найдете. Я бы предпочёл, чтобы вы получали информацию от меня, а не людские домыслы.

25. - Did she ever speak about the encounter, to you or to anyone else you know? …

I think she regarded it as too valuable a piece of information to cast before the swine. (25,298).

26. With luck you can take a dozen or so poor sods with you, people who can cope with living, who don’t want to die. (25,366).

27. Rickards isn’t a brute. (25,385).

28. She could see Miss Mortimer’s mouth moving… She saw again those restless blobs of flesh… (25,395).

29. We’re calling her Stella Louise. Louise is after Susie’s mother. We may as well make the old trout happy. (25,397). – Мы назовем её Стелла-Луиза. Луиза – в честь матери Сьюзи. Заодно осчастливим старую клячу

1. Tom Hartigan sat down awkwardly and looked with some awe at what he called in his own mind “One of the big wigs”. (9,117). – Том Хартиган неуклюже сел и с трепетом посмотрел на человека, которого про себя он называл «большой парик».

2. There was something of the panther about him altogether. A beast of prey – pleasant to the eye. (9,173).

3. Hurstwood could not keep his eyes from Carrie. She seemed the one ray of sunshine. (13,277).

4. She renewed me, she made me a flower. (24,64).

5. As usual the American buyers got the plums of the collection. (5,98).

6. She is grand like royalty. I married a princess. (15,22).

7. As she drew nearer with quickening step she could see the swathe of long blond hair under a tight-fitting beret. (25, 6).

8. He was grateful when the door opened and Nora Gurney, the firm’s cookery editor, came briskly in, reminding him as always did of an intelligent insect. (25,14).

9. He had seen her a bright exotic flower. (25,32).

10. The stark overhead lights threw deep shadows under the deep-set eyes and the sweat glistened on the wide, rather knobbly forehead with its swathe of fair undisciplined hair. (25,45).

11. She … had a mane of fair hair beneath a tight-fitting beret. (25,72).

12. She slept always with her window open and would drift into sleep soothed by that distant murmur (of the sea). (25,107).

13. But lying there beside her, listening to the susurration of the tide and looking up at the sky through a haze of grasses he was filled … with an agreeable languor… (25,113).

14. “You’d think so, wouldn’t you? I’d like it, she’d like it, but there’s a little problem of Sue’s ma. She doesn’t want her ewe-lamb mixed up with any unpleasantness, particularly murder, and particularly just now. (25,257).

15. After tonight the kitchen might never be home to her again. (25,380).

3. Адвербиальная метафора S – V – ( O ) – A мет:

Метафоры нейтральной оценки.

1. That hundred guineas was just Mr. Owen’s little bit of cheese to get me into the trap along with the rest of you. (9,223).

2. To the west his eyes could travel along the narrow road between the reed beds and the dykes. (25,58).

3. … I’ve always been able to believe that at the heart of the Universe there is love. (25,106).

4. … the moon glimpsed fitfully, sailing in a majestic splendour above the high spires of the trees… (25,140).

5. … the cloud moved from the face of the moon… (25,147).

6. The pool of light from his torch shone on the … carpet of pine needles dusted with sand… (25,150).

7. Theresa wrenched her mind through clogging layers of sleep to the familiar morning sounds… (25,177).

8. But when she picked up the pan of milk her hands were shaking so violently that she knew she wouldn’t be able to pour it into the narrow neck of the bottle. (25,178).

9. She saw every detail with a keener eye; the motes of dust dancing in the swathe of sunlight which fell across the stone floor… (25,123).

10. She was short and very thin with strait red-gold hair, …falling in a gleaming helmet to her shoulders. (25,323). – Она была невысокая и очень худая, с прямыми золотисто-рыжими волосами до плеч, …которые блестели как шлем.

11. She was short and very thin with strait red-gold hair, …falling in a gleaming helmet to her shoulders. (25,323). – Она была невысокая и очень худая, с прямыми золотисто-рыжими волосами до плеч, …которые блестели как шлем.

12. She saw in imagination her pale and lifeless body plummeting through the miles of wet darkness to the sea bed, to the … ribs of ancient ships. (25,342).

13. The baby clothes fell in a brightly coloured shower… (25,353).

14. Her hair and clothes were alight and she lay there staring upwards, bathed in tongues of fire. (25,400).

Метафоры отрицательной оценки (пейоративные метафоры).

1. And after his death it seemed to her that she had walked in darkness like an automaton through a deep and narrow canyon of grief. (25,103).

2. She was a good cook but worked in a perpetual lather of bad temper. (25,120).

3. …hand lying, fingers curved on the sheet and fixed now in its blackening carapace of dried blood… (25,165).

4. When Tobby was happy, no one was more joyous. When he was miserable he went down into his private hell. (25,298).

5. We’re not going back because we can’t. When I recruited you from that London squat I didn’t tell you the truth. (25,335). – Мы не вернемся, потому что не можем. Когда я забрала тебя из того притона в Лондоне, я соврала тебе.

Метафоры положительной оценки (мелиоративные метафоры).

1. I think there are some in Michael’s den. (29,13). – Я думаю, несколько есть в кабинете Майкла.

4. Предикативная метафора имеетширокое распространение в речи в идентифицирующей структуре N + связка + N мет . Данную форму структурной организации метафоры представляет собой квазитождество .

Метафоры нейтральной оценки.

1. Their love imprisons me. I am a trapped hare. (27,144).

2. That hundred guineas was just Mr. Owen’s little bit of cheese to get me into the trap along with the rest of you. (9,223).

3. They (compliments) were food and drink to him. (29,82).

4. Once again the theatre was her only refuge. (29,219).

5. I noticed that the pupils of her eyes were pin-points. (9,90).

6. Who is your date? (32,52). – С кем ты встречаешься?

7. - Who is that tall bird?

I tell you he’s just a radical bastard. (21,166).

8. As always she had left it until the last minute to leave the disco and the floor was still a packed, gyrating mass of bodies. (25,1).

9. That’s been done. It’s old hat. (25,12). – Это уже было. Это старый трюк.

10. That visit could have been the last straw. (25,261).

Метафоры отрицательной оценки. (пейоративные метафоры).

1. Don’t be an ass. (9,275).

2. I’ll be a babbling baboon. (20,77).

3. Though I knew that he was not informidable, I knew also that he was a bit of a humbug and a bit of a clown. (37,36).

4. The place is a pig-sty. (29,49).

5. But man was a ridiculous animal anyway. (9,31).

6. “…Wilmer’s rather an old goose…” (17,40).

7. Go outside, all of you, or you’ll be a lot of sweeps. (40,25).

8. You are a pure evil. (41,163).

9. This is a hungry, vicious, ungrateful little monster with large ambitions. (14,138).

10. You’re just a jelly-fish. (18,281).

11. That child is a pig and a beast. (38,104).

12. I’m a beast, I’m a slut, I’m just a bloody bitch. I’m rotten through and through. (29,223).

13. The public are a lot of jackasses. (29,221).

14. I was rather a muff at the letter. (40,87).

15. - You know, I’m not a squealer, Harry.

You are a rummy. But no matter how rum dumb you get. (9,54).

16. He told himself. “Man, you just a big black bugger.” He kept referring to himself as black, which, of course, he was, Lou thought, but it was not the thing to say. (38,139).

17. What do you want to go and hamper yourself with a man who’ll always be a millstone round your neck? (29,51).

18. - Who is that tall bird?

I tell you he’s just a radical bastard. (21,166).

19. His face was a picture of red ferocity. (25,26).

20. … a superfluous man however unattractive or stupid was acceptable; a superfluous woman, however witty and well-informed, a social embarrassment.” (25,53).

21. They’re the devil, these serial murders. (25,63).

22. Horror and death were his trade… (25,82).

23. She’d be a disaster. (25,98).

24. But Father can be remarkably obstinate when he thinks he knows what he wants and Mother is a putty in his hands. (25,102).

25. That caravan is in direct line of my bedroom windows. It’s an eyesore. (25,116).

26. She moved up under the highest arch of all where the great eastern window had once shone in an imagined miracle of coloured glass. Now it was an empty eye. (25,130).

27. My God, you’re evil, aren’t you? (25,135).

28. You should see the Mother. She’s a right bitch, that one…” (25,168).

29. Then we discover that they’re monsters and decide … to classify them as mad. (25,168).

30. - When did we last get rain? Late on Saturday night, wasn’t it?

About eleven. It was over by midnight but it was a heavy shower. (25,171).

31. He had no real evidence that Oliphant was a bully. (25,172).

32. Murdered and mutilated bodies are your trade, of course. (25,211).

33. The last thing he said was: “She was an evil bitch and I’m glad she’s dead.” (25,260).

34. A man who cannot feed himself on nearly three pounds a day must either be lacking in initiative or be the slave of inordinate desires. (25,308).

35. Most tramps are pitiful because they are the slaves of their own passions, usually drink. (25,308).

36. In contrast to the skin’s unpainted fragility her mouth was a thin gash of garish crimson. (25,323).

37. Amy said angrily: “Who is he? Who is that creep?” (25,334).

Метафоры положительной оценки (мелиоративные метафоры).

1. Then Jenny had been the projection of his love, a flower, a sweetness, the very breath of spring. (10,143).

2. Embedded in the mud, glistening green and gold and black, was a butterfly, very beautiful, and very dead. (33,78).

3. You’re a young panther, a lion cub. (26,123).

4. His wife is a jewel. (8,13).

5. There was a peach from west Oakland. (26,371).

7. All I want is my little bird. (3,78).

8. Best woman in the world. Absolutely – Caesar’s wife! (9,186).

9. She was the flower of the family. (5,98).

10. He is a little treasure, isn’t he? (11,254).

11. She is a pure gold. (5,145).

12. “It was only that I thought you looked really ill, in a state of collapse. The shock … It’s quite amazing. You are quite a frail.” These words gave her courage. She was ready to be seen as a frail. (12,37).

13. She is an angel, is she not? (9,88).

14. Oh, she was a daisy. (2,174).

15. The caravan had been a stroke of luck. (25, 34).

16. … and the dark eyes, which when he was animated took on a fierce, almost manic gleam, in repose were pools of puzzled endurance. (25,60).

17. It was as if all the petty preoccupations of the flesh were washed away and she was a disembodied spirit floating free. (25,141).

18. Her assistant, Shirley Coles, was a newly appointed junior, a pretty 18-year-old who lived in the village… She was a pleasant child, anxious to please and responsive to friendliness. (25,245).

19. He had reached that time of life when he would occasionally indulge in an idealized picture of a wife waiting at home, …a child who would be his stake in the future, someone to work for. (25,273). – Он уже был в том возрасте, когда начинают мечтать о жене, которая бы ждала дома, …о ребенке, на которого возложит все свои надежды, для которого будет работать.

5. Субстантивный дериват N мет. of N или N ’ s N

Метафоры нейтральной оценки.

1. He was a bean-pole of 6 feet, 3 inches. (40,158).

2. … watching the great ball of the sun rise out of the sea to stain the horizon and spread over the eastern sky the veins and arteries of the new day. (25,118).

Метафоры отрицательной оценки (пейоративные метафоры).

1. And in my opinion a wild beast is neither more nor less than what that old devil of a husband of hers is. (9,32).

2. When they asked him to have a luncheon with them which was cooked and served by a scarecrow of a woman whom they called Evie. (29,92).

3. What a white bloodless ghost of a woman! (9,169).

4. I’ve had‘em all – including that pig of a husband of yours. (31,11.)

5. It had been a fairly commonplace murder, a henpecked husband at the end of his tether who had taken a hatchet to his virago of a wife. (25,34).

6. Препозитивные и постпозитивные метафоры-приложения

Метафоры нейтральной оценки.

1.And it wasn’t only the absence of Susie, the heavily pregnant ghost in the opposite chair. (25,347). – И дело не только в отсутствии Сьюзи, «глубоко» беременного призрака в соседнем кресле.

Метафоры отрицательной оценки (пейоративные метафоры).

1. I have life in my body, this dead tree. (43,304).

2. In recent weeks he had been visited by the nagging guilt of a duty unfulfilled, almost a spirit unpropitiated. (25,142).

3. I couldn’t make myself touch him. But I didn’t need to. I knew that he was dead. He looked very small, disjointed, a rag doll. (25,270).

4. And that poor devil, the Norfolk Whistler, he’s not poetic either presumably. (25,270).

Метафоры положительной оценки (мелиоративные метафоры).

1. Wonderful hoe they know weather, these old salts. (9,224).

2. Perhaps Alex Mair should take her as a patron of his power station, a quasi-saint of rationality. (25,88). – Возможно, Алексу Мэару и следовало взять её начальником на свою электростанцию, эту полубогиню рациональности.

3. Charles had visited his father last summer, a golden-bronzed, hefty-legged, sun-bleached giant. (25,138).

Структурно обособленная метафора широко представлена в речи в форме обращения или номинативного предложения. N мет .

Обращение выполняет ряд функций: призывной (аппелятивной), идентифицирующей и оценочной. Таким образом, метафора в форме обращения выражает не только призыв к адресату и его идентификацию, но и его оценку со стороны субъекта оценки.

Метафоры нейтральной оценки.

1. She noticed at once they were not of very good quality, poor lamb, he had not been able to bring himself to spring to that. (29,33).

2. Poor lamb… he’s such a hell of a gentleman he doesn’t know what to do about it. (29,93).

3. Control your tongue, poult. (40,35).

4. Trot along, chicks, and have your tea. (16,245). – Идите дети, пейте чай.

5. Now it was late afternoon and the headland lay enriched by the mellow afternoon light, the sea, a wide expanse of wrinkled blue with a painter’s stroke of purple, laid on the horizon. (25,58).

6. And then, on the verge of sleep, she was crashing with him through the bushes of that dreadful wood. (25,108).

7. He said: “This is Hilary Robarts’s personnel file. …it merely gives the background information; age, places of education, degrees, career… The dry bones of a life. (25,196).

8. It came out when were talking to one of the junior staff, a local girl who works at the establishment department. Chatty little thing. (25,258).

9. Pascoe, …was working like a demented demon, his eyes white saucers in his blackened face, his arms and naked chest glistening with sweat. (25,353).

Метафоры отрицательной оценки (пейоративные метафоры).

1. I stood there and listened and out side the window there was another laugh. The city. The monster. (39,85).

2. You shut up your trap, you old cow, said Julia, who could be very vulgar when she chose. (29,83).

3. You rotten old eunuch, what do you know about love? (29,50).

4. You old cow. How dare you interfere with my private concerns? (29,176).

5. Pompous old ass. (23,81).

6. You filthy pig. (29,189).

7. You smug hypocritical swine! (4,117).

8. You damn crock. Damn crock. Goddamn crock. (21,51).

9. They killed a dame and tried to frame me for it. They are figuring us all for suckers and don’t give a hand who gets hurt. The slobs. The miserable slobs. (39,29).

10. The pink white rat! I’m looking for him. (22,178).

11. You devil, you swine, you filthy low-down cad. (29,48).

12. Monkey! Stop making faces. (19,23).

13. You men! You filthy dirty pigs. You’re all the same, all of you. Pigs! Pigs! (28,83).

14. You bloody rats! You’re nothing more. (1,341).

15. Silly old cow, she thought. (25,1).

16. He’s a man, not a force of nature. (25,151).

17. Rickards said: “Neville Potter, aged 36. Scrawny little sod. (25,165).

18. He stood for a moment appalled: “But we weren’t! you’re asking me to lie. This is a murder investigation. It’s terribly dangerous to lie to the police, they always find out.” He knew what he must sound like, a frightened child, petulant, reluctant to take part in a dangerous game. (25,183).

19. He heard again his mother-in-law’s voice: “Yes, a bit of a rough diamond, I’m afraid, but he’s really very able… (25,275).

20. . She had been lying naked among the bottles, the pills, the half-eaten food, an obscene putrefying lump of flesh… (25,279).

21. “Bloody cheek!” complained Oliphant. (25,291). – «Вот наглец!» - с досадой сказал Олифант.

22. Cold fish, wasn’t he? (25,206).

23. Rickards said: “Arrogant bastard, isn’t he? … No point in trying to explain anything to the police.” (25,300).

24. You bloody bitch! (25,339).

25. Dirty-minded little devil. (25,350).

Метафоры положительной оценки (мелиоративные метафоры).

1. Kitten, it sure does, and that I go for. (39,30).

2. That’s a new twist for you, rosebud.(39,33).

3. She looked so deliciously yielding, a ripe peach waiting to be picked, that it seemed inevitable that he should kiss her. (29,240).

4. Wonderful animal, the good servant. (9,219).

5. Sweet peg … my honey, my bunny, my duck, my dear! (1,40).

6. You know your ammunition, angel. (7,264).

7. Now sit down, duckie, and I’ll give you a drop of Scotch to pull you together. (29,49).

8. Oh, my little duck! Stop crying. (30,59).

9. He remembered that secluded place …, at the bottom of the shrubbery, the green tunnel of leaves… (25,160).

10. He never thrives in kennels, do you, my treasure? (25,327).

2.4. Выводы.

Исследование аксиологического статуса метафоры приводит нас к следующим выводам:

1. В семантике метафор, подвергнутых анализу, представлены характерологический, кондициональный, экстернальный, социокультурный и демографический критерии оценки, причем первые три представлены наиболее широко.

2. В контексте оценочный компонент значения в семантике метафоры может подвергаться варьированию. Основными типами модификации оценочной семы метафоры являются окказиональная мелиорация пейоративов и пейорация мелиоративов. Метафорическая энантиосемия широко представлена прежде всего в коллоквиальной сфере, в основном, в ироническом или саркастическом контексте.

3. При анализе основных структурных типов субстантивной метафоры выявилось, что большая часть метафор представлена метафорами-словосочетаниями. Во всех структурных типах доминирует пейоративная оценочность.

Прагматическая специфика метафоры в речи.

3.1. Специфика коллоквиальной метафоры.

Изучение оценки только как свойства оценочного оператора, взятого вне контекста, вне прагматической ситуации и личности говорящих, является односторонним, не раскрывающим прагматического характера оценки и ее принадлежности субъекту оценки, вне которого она просто не существует. Поэтому при изучении оценочной метафоры вполне закономерным является обращение к прагматическим и социолингвистическим факторам метафорики.

В составе эмоционально-оценочных метафор важное место занимают коллоквиальные метафоры. В коллоквиальной сфере существуют разнообразные формы эмоциональной оценки, определяемой спецификой этого субъязыка. Специфика коллоквиальной сферы определяется спонтанностью речевого акта, его стереотипностью, эмоциональной насыщенностью, фамильярностью, обиходно-бытовой тематикой, непосредственным участием говорящих в оценочной деятельности. В оценочных высказываниях важная роль принадлежит экстралингвистическим факторам, в том числе невербальным средствам.

Произвольность коллоквиальной метафоры не безгранична. Окказиональный субъективный образ, рождающийся в сознании субъекта оценки, базируется на том же механизме ассоциирования, который лежит в основе узуального фонда метафор. Употребление окказиональных метафор в речи требует от субъекта оценки определенного интеллектуального усилия, необходимого для оригинального, неожиданного переноса имени. Поэтому субъект оценки может достичь желаемого эффекта только в том случае, если объем тезауруса его собеседника достаточно велик.

Коллоквиальные метафоры характеризуются стилистической сниженностью. Основной пласт стилистически сниженных метафор является пейоративным.

· The pink white rat! I’m looking for him. (22,178)

· You devil, you swine, you filthy low-down cad. (29,48).

· “You shut up your trap, you old cow”, said Julia. (29,83).

· You are a pure evil. (41,163).

· You smug hypocritical swine! (4,117).

· Rickards said: “Arrogant bastard, isn’t he?” (25,300).

Метафоры “rat”, “devil”, “swine”, “cow”, “evil”, “bastard” в данных примерах имеют интенсифицированную пейоративную сему «негодяй, подлец». Прагматическая задача такого рода коллоквиальных метафор выразить резко отрицательное отношение субъекта оценки к объекту оценки. Архисемы исходных значений слов полностью устраняются.

Высокий стиль менее характерен для коллоквиальной сферы.

· She renewed me, she made me a flower. (24,64).

· He is a little treasure, isn’t he? (11,254).

· She is a pure gold. (11,145).

· His wife is a jewel. (8,13).

· She is an angel, is she not? (9,88).

Метафоры “flower”, “treasure”, “gold”, “jewel”, “angel” в данных примерах имеют интенсифицированную мелиоративную сему «совершенство». Прагматическая задача такого рода коллоквиальных метафор выразить восхищение субъекта оценки объектом оценки.

Специфика коллоквиальных метафор, в отличие от нормативных, заключается в том, что они имеют в своей семантике интенсифицированный эмоционально-оценочный компонент значения. Коллоквиальная метафора, репрезентируя эмоционально-оценочное значение, вызывает у коммуникантов сильный эмоциональный эффект вследствие совмещения несовместимых систем представлений, что определяет метафору как сильное прагматическое средство.

3.2. Оценка статуса лица в семантике метафоры.

Изучение отражения экстралингвистических факторов в семантике метафоры позволяет получить более полное представление о прагматической природе метафоры и выявить в ее семантике статусную оценочность, характеризующую демографические и социокультурные признаки субъекта и объекта оценки.

Существуют некоторые особенности в выборе метафор у мужчин и женщин как субъектов оценки. Анализ метафор свидетельствует о том, что социальные нормы более строго регламентируют поведение женщин. Женщины более консервативны в употреблении метафор. Метафоры чаще встречаются в речи мужчин.

· I have life in my body, this dead tree, my body has burst in flower! You’ve given me life, you can go! (43,304).

· “You know my door is always open.” “Open?” David laughed sarcastically. “If Christ himself came into this studio, those three harpies wouldn’t let him in to see you!” (6,286).

Субъектом окказиональных метафор “deadtree” и “harpies” выступает мужчина.

Существование «мужской» и «женской» метафоры условно в силу преобладания социального фактора над демографическим, выравнивания социального статуса мужчины и женщины в общественной жизни. Так, в коммуникативной ситуации аффекта в женской речи также встречаются метафоры с интенсифицированной пейоративной оценкой.

· “What do you mean?” he cried. “What d’you mean?” She gathered herself together. No one could describe the scorn of her impression or the contemptuous hatred she put in her answer. “You men! You filthy, dirty pigs. You’re all the same, all of you. Pigs! Pigs!” Mr. Macphail gasped. Heunderstood. (28,83).

Объектом оценки метафоры “pig” является миссионер Дэвидсон, который беспощадно разорял туземцев за нарушение нравственных норм, но в то же время не смог избежать объятий проститутки Сэди, душу которой он взялся спасти. Сэди прибегает к метафоре с интенсифицированной пейоративной оценочностью, чтобы выразить свое резко отрицательное отношение к Дэвидсону и в его лице ко всем мужчинам.

· “…he was rather desperately keeping his attention on that slut Yvonne”. (25,70).

Объектом оценки метафоры “slut” выступает симпатичная девушка Ивонн, к которой субъект оценки, Кристин, ревнует своего мужа. Поэтому она использует метафору с интенсифицированной пейоративной оценочностью.

Женщины, несмотря на консервативность в употреблении бранных метафор, способны ответить на оскорбление, когда в их адрес допускают уничижительные метафоры.

There now, you old bitch. Take your foul mouth somewhere else…

And your lousy body, you’re not hawking yourself in here.

You bloody rats! You’re nothing more. (1,341).

Идентификация пола объекта оценки, в отличие от пола субъекта оценки, маркирована семантическими признаками метафоры.

· Oh, she was a daisy. (2,174).

· “She was an evil bitch and I’m glad she’s dead.” (25,260).

Семантические признаки метафор “daisy” и “bitch” имплицируют женский род объекта оценки.

· Anthony Marston, a young bull with no nerves and precious little brains. (9,210).

· It appears that the young rip has been taken Julia to night clubs when she ought to have been in bed and asleep. (29,176).

Семантические признаки метафор “bull” и “rip” имплицируют мужской род объекта оценки.

Кроме пола метафора может характеризовать признак возраста объекта оценки.

· That’s a new twist for you, rosebud. (39,33).

В метафоре rosebud «девушка-подросток» маркирован как пол, так и возраст объекта оценки.

· You’re a young panther, a lion cub. (25,123).

В метафоре lioncub «молодой лев» также маркирован и пол и возраст объекта оценки.

Оценочность метафоры способна маркировать следующие семантические признаки:

1) пожилой, взрослый, например: wrinkly, old coon, sea dog, bluebottle, jail bird;

· She had to ride with the two old wrinklies. (25,5).

· You shut up your trap, you old cow, said Julia. (29,83).

2) молодой, ребенок, например: cub, chick, sprat, fry, poult, moppet.

· Trot along, chicks, and have your tea. (16,245).

· Control your tongue, poult. (40,35).

В данных примерах очевидно, что объектами оценки метафор “chicks” и “poult” выступают дети.

Прагматический аспект метафоры учитывает социальную гетерогенность участников коммуникации. Социокультурный статус субъекта и объекта оценки определяется путем анализа семантики метафоры и ее функционально-стилистической специфики. Социокультурная оценка включает такие параметры как уровень образованности, социальное положение в обществе и профессиональную принадлежность.

Идентификация статуса субъекта оценки условна, так как влияние социокультурного фактора может быть нейтрализовано в неформальном общении. В основном, статус субъекта оценки выявляется оппозиционным методом. Когда метафора содержит пейоративные социокультурные признаки объекта оценки, социальное положение субъекта оценки обычно выше, чем у объекта оценки.

· Why should we have the disgrace of harboring such wretches?… Oh, I hate poor. At least, I hate those dirty, drunken, disreputable…pigs. (35,86).

В данном примере пейоративная оценочность метафоры “pigs” интенсифицируется прилагательными dirty, drunken, disreputable, которые имплицируют социокультурный признак объекта оценки – принадлежность к социальным низам общества.

· Dolly’s folks in Blue Mountain are nothing at all but the poorest white trash… (43,245).

Здесь пейоративная оценочность метафоры “whitetrash” интенсифицируется прилагательным poorest и отрицанием nothingatallbut.

Некоторые метафоры четко идентифицируют социокультурный статус объекта оценки. В данных метафорах актуализированы социокультурные оценочные семы исходного значения. Информация о сходстве человека с некоторым другим объектом, имплицируемая в семантике метафоры через семантический признак, отражающий функцию объекта, есть в то же время средство выражения оценки деятельности человека или его социальной роли, например:

weathercock пренебр. «неустойчивый, беспринципный человек»; windbag пренебр. «болтун, пустомеля»; tool презр. «орудие (о человеке), марионетка».

Социокультурная оценочность метафор содержит 3 основных семантических признака:

1) принадлежность к определенной профессии, например:

bluecoat, copper, bluebottle «полицейский»; sleuth, bogy «сыщик»; pill, pill-bag «доктор»; cow-leech «ветеринар; sky-pilot «священник; scribe «писатель»; shoulder, clapper «служитель суда»; grunt «пехотинец»; snip «портной»; carhop, nippy «официант»; scout «прислуга»; tipper, cloth-cap «рабочий»; rolls «пекарь»; cabby «водитель»; snob «сапожник»; oldsalt «бывалый моряк»;

· That pill is coming to stay here. (18,93).

· Wonderful how they know weather, these old salts. (16,224).

2) социальное положение в обществе, например:

stick-out, face, page-one «знаменитость»; pumpkin, bag, bigwig «важная персона»; money-bag «богач»; cap, higher-up «человек высокого общественного положения»; peanut «незначительная персона»; pan, handler, drifter, gully «человек без определенного рода занятий»; jail-bird «заключенный»; skipper «начальник»; carpet-bagger, swallow-tail «политический деятель»;

· Tom Hartigan sat down awkwardly and looked with some awe at what he called in his own mind “One of the big wigs”. (9,117).

3) уровень образованности, например:

booky, boffin, latiner«человек, занимающийся наукой»; soph, roomier «учащийся человек»; brain, upper «умный, одаренный человек»; old-timer, pull-back «отсталый человек».

· Perhaps Alex Mair should take her as a patron of his power station, a quasi-saint of rationality. (25,88).

· Poor lamb … he’s such a hell of agentleman he doesn’t know what to do about it. (29,93).

Социокультурная оценка метафор свидетельствует о наличии определенной системы норм и представлений о социальной значимости объекта оценки.

Таким образом, оценочность метафоры способна выражать социокультурные и демографические признаки, маркирующие статус субъекта оценки и объекта оценки. Идентификация статуса объекта оценки четко наблюдается в метафорах, содержащих социокультурные и демографические признаки непосредственно в своей семантике.

3.3. Национально-культурная специфика оценочности метафоры.

В каждом национальном языке существует определенное количество понятий материальной и духовной культуры носителей языка, которые закреплены в словах. Картина мира отражена в тезаурусе каждого носителя определенного национально-культурного стереотипа.

Разная интерпретация одной и той же реалии в разных культурах обусловливает несовпадение картин мира и тем самым отличие в метафорическом переосмыслении ряда значений. Например, разные языки находят в животных и растениях отличные свойства и качества, которые за ними закрепляются и переносятся на человека для его образной оценки. создается обиходно-бытовое представление носителей определенного языка и культуры.

Анализ материала свидетельствует о национально-культурной специфике состава оценочных метафор английского языка при сопоставлении с русским языком:

1. метафоры, характерные как для английского, так и для русского языка: wolf волк, ram баран, viper гадюка, dog-fish акула, goat козел, monkey обезьяна, peacock павлин, cock петух, sheep овца, magpie сорока, tiger тигр, lamb ягнёнок, chicken цыпленок и др.

2. метафоры, характерные в большей степени для русского языка: выдра, тюлень, бегемот, слон, крокодил, вошь, суслик и др.

3. метафоры, характерные в большей степени для английского языка: velvet бархат, прибыль; starch крахмал, чопорность; frost мороз, неудача; gull чайка, глупец; rake грабли, худой человек; beaver бобр; butterfly бабочка; coon енот; stoat горностай; whaleкит; canary канарейка и др.

В метафорах, свойственных обоим языкам (группа 1), мы находим сходства и различия в основании оценки, например:

метафоры, сходные в оценочной семантике:

monkey – обезьяна, человек, передразнивающий кого-либо, шутник, проказник, swine – свинья, нахал, cow – корова, неуклюжий человек, ass – осел, глупый человек, paw – лапа, рука, cock – петух, забияка, eel – угорь, скользкий тип, rabbit – заяц, трус, fox – лиса, хитрец и др.

· Monkey! Stopmakingfaces. (19,23). - Обезьяна, хватит гримасничать.

· Don’t be an ass. (9,275). – Не будь ослом.

· You old cow. How dare you interfere with my private concerns? (29,176). – Старая корова. Как ты смеешь вмешиваться в мои личные дела?

· You bloody rats! You’re nothing more. (1,341). – Чертовы крысы! Вот вы кто.

Основания оценки метафор monkey, ass, cow и rats соответствуют основаниям оценки метафор «обезьяна», «осёл», «корова» и «крысы».

метафоры, имеющие различия в оценочной семантике:

англ. язык русск. язык

bug – безумная идея, клоп – мелюзга, шкет

важный, надутый человек

ballast – уравновешенность, балласт – излишняя

устойчивость вещь, бремя

duck – душка, парень, утка – подставка,

банкрот провокация

bear – грубый, невоспитанный медведь -

человек неуклюжий человек

goose – глупый человек гусь – надменный человек

· “Marsland’s rather an old duck, … Wilmer’s rather an old goose…” (17,40). – Марсланд скорее старый добряк, … Вилмер скорее старый дурак…

В этом примере перевод метафор duck и goose словами «утка» и «гусь» был бы неадекватным, т.к. коннотативные признаки этих метафор в русском и английском языках не совпадают.

Оценочный компонент метафоры способен выражать особенности национальной и местной культуры.

Both of those women are as common as dirt.

Dolly’s folks in Blue Mountain are nothing at all but the poorest kind of white trash… (43,245).

Оценочность метафоры whitetrash «бедняки из белого населения южных штатов» мотивируется историко-культурной спецификой развития США. Субъект оценки принадлежит к преуспевающему классу белого населения южных штатов, объект оценки – к бедному.

Некоторые метафоры четко идентифицируют национальность объекта оценки, так как национально-культурные признаки доминируют в их оценочных компонентах значения, например: pig-tail «китаец», bean-eater «житель Бостона», frog-eater «француз».

Таким образом, оценочная семантика англоязычной метафоры имеет национально-культурную специфику, которая определяется особым лексическим составом метафор, характером основания их оценочности. Оценочный компонент метафоры может отражать национально-культурные признаки объекта оценки. чужая метафора маркирует преимущественно национально-культурные признаки субъекта оценки.

3.4. Выводы.

Исследование прагматических и социолингвистических факторов в оценочной семантике метафоры приводит нас к следующим выводам:

1. Основной пласт коллоквиальных метафор характеризуется стилистической сниженностью и пейоративной оценочностью. Значительное количество коллоквиальных метафор имеют в своей семантике интенсифицированный эмоционально-оценочный компонент значения.

2. Изучение отражения экстралингвистических факторов в семантике метафоры позволяет нам выявить демографическую и социокультурную оценочность, характеризующую статусные признаки субъекта и объекта оценки. К демографической оценочности мы относим признаки пола и возраста. Социокультурная оценочность отражает преимущественно 3 признака: 1) уровень образованности, 2) социальное положение в обществе, 3) профессиональную принадлежность.

3. Разная интерпретация некоторых реалий в разных культурах обусловливает национально-культурную специфику оценочной семантики метафор. Национально-культурная специфика оценочности англоязычных метафор подтверждается особым составом метафор для оценки реалий. В английском языке имеются метафоры со специфическим для англоязычного лингвокультурного социума основанием оценки.

Заключение

Целью данной квалификационной работы было исследование оценочного компонента значения в семантике субстантивных метафор в англоязычной художественной литературе. В основе формирования оценочности метафоры лежит транспозиция или трансформация потенциальной или дифференциальной оценочной семы исходного значения.

Оценочность может относиться как к денотативному, так и к коннотативному аспектам значения.

Исследование оценочной деятельности предполагает учет человеческого фактора субъекта и объекта оценки как обязательных компонентов структуры акта оценки.

Семантика исходного значения слова влияет на оценочный знак метафоры. Однако контекст позволяет выявить варьирование оценочности в семантике метафоры.

В семантике субстантивных метафор наиболее широко представлены характерологическая, кондициональная и экстернальная оценки. Менее многочисленны метафоры с социокультурным и демографическим критериями оценки.

Субстантивная метафора имеет 3 основных структурных типа: метафора-предложение, метафора-словосочетание и обособленная метафора.

Материал исследования составил 252 метафоры, из них 48 – существительные мелиоративной оценки, 117 – существительные пейоративной оценки, 79 – существительные нейтральной оценки и 8 случаев энантиосемии. Пейоративная оценка преобладает в субстантивных метафорах, из чего можно заключить, что общество склонно высказывать неодобрение чаще, чем одобрять что-либо.

Самой многочисленной в рамках исследуемого материала является метафора-словосочетание. Её образуют 193 существительных, то есть более половины всех выбранных примеров, в том числе 69 объектные метафоры, 66 предикативных метафор, 23 субъектные метафоры, 20 адвербиальных метафор, 8 метафор-приложений и 7 субстантивных дериватов. Также было выявлено 44 обособленных метафоры и 7 метафор-предложений.

Проведенный анализ еще раз подтверждает положение о том, что метафора является одним из основных средств, с помощью которых создается образность, экспрессивность, оценочность и на основании этого выявляется индивидуально-оценочное отношение автора к предмету мысли.

Список использованной научной литературы.

1. Азнаурова Э.С. Очерки по стилистике слова. – Ташкент: ФАН, 1973. – 402с.

2. Азнаурова Э.С. Стилистический аспект номинации словом как единицей речи // Язык, номинация, виды наименований. М., 1977.

3. Актуальные направления современной лингвистики: Тезисы конференции молодых научных сотрудников и аспирантов / Отв. ред. В.Н. Телия. – М.: Наука, 1989. – 134с.

4. Апресян Ю.Д. Языковая аномалия // Филологические исследования. – М.-Л.: Наука, 1990. – с.51-52.

5. Арутюнова Н.Д. Аномалии и язык (к проблеме языковой «картины мира») // Вопросы языкознания. – 1987. - №3. с.3-11.

6. Арутюнова Н.Д. Языковая метафора. Синтаксис и лексика // Лингвистика и поэтика. – М.: Наука, 1979. – с.147-173.

7. Беляевская Е.Г. Семантика слова: Учебн. Пособие. – М.: Высшая школа, 1987. – 128с.

8. Берлизон С.Б. Эмоциональное значение – особый компонент смысловой структуры слова / фразеологические единицы // Вопросы описания лексико-семантической системы языка: Тезисы докладов научной конференции. – М., 1971. – Ч.1. – с.55-61.

9.Вольф Е.М. Варьирование в оценочных структурах // Семантическое и формальное варьирование. – М., 1979. – с.273-294.

10. Глотова Г.А. Человек и знак: семиотико-психологические аспекты онтогенеза человека. – Свердловск, 1990. – 256с.

11. Гридин В.Н. Экспрессивность // Лингвистический энциклопедический словарь. – 1990. – 685с. – с.591.

12. Девкин В.Д. Немецкая разговорная речь: Синтаксис и лексика. – М.: Международные отношения, 1979. – 256с.

13. Деятельностные аспекты языка / Отв. ред. В.Н. Телия. – М.: Наука, 1988. – 212с.

14.Жельвис В.И. Эмотивный аспект речи: Психологическая интерпретация речевого воздействия. – Ярославль: Ярославский государственный университет, 1990. – 81с.

15. Климкова Л.А. Ассоциативное значение слов в художественном тексте // Филологические науки. – 1991. - №1. – с.45-54.

16. Колшанский Г.В. Соотношение объективных и субъективных факторов в языке. - М.: Наука. – 1975. – 231с.

17. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. – М., 1990. – 685с.

18. Лукьянова Н.А. О соотношении понятий экспрессивность, эмоциональность, оценочность // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. – Новосибирск, 1976. – Вып.5. – с.20-32.

19.Мезенин С.М. Образные средства языка (на материале произведений Шекспира): Учебное пособие. – М.: Изд-во МПГИ им. В.И. Ленина, 1984. – 100с.

20. Меркулова Э.Н. Прагматический аспект субколлоквиальных оценочных номинаций: Дис. …канд. филол. наук. – Нижний Новгород, 1995. – 188с.

21. Метафора в языке и тексте / Отв. ред. В.Н. Телия. – М.: Наука. – 1988. – 176с.

22. Попова З.Д., Стернин И.А. Лексическая система языка. – Воронеж, 1984. – 148с.

23. Ретунская М.С. Английская аксиологическая лексика: Монография. – Нижний Новгород, 1996. – 272с.

24. Ретунская М.С. Условия формирования оценочных номинацмй в процессе коммуникации // Вестник Харьковского университета. – Харьков, 1987. – с.37-41.

25. Рубцов Н.Н. Символ в искусстве жизни: Философские размышления. – М.: Наука, 1991. – 176с.

26. Телия В.Н. Механизмы экспрессивной окраски // Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности. – М.: Наука, 1991. – с.36-66.

27. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. – М.: Наука, 1986. – 143с.

28. Телия В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. – М.: Наука, 1981. – 270с.

29. Теория метафоры: Сборник: Пер. С англ., фр., нем., исп., польск. яз. / Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. – М.: Прогресс, 1990. – 512с.

30.Френкель Е.И. Парадигматика оценочных семем в современном английском языке: Автореф. дис. …канд. филол. наук. – Одесса, 1982. – 22с.

31.Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности. – М.: Наука, 1991. – 214с.

32. Язык и моделирование социального взаимодействия / Отв. ред. В.В. Петров. – М.: Прогресс, 1987. – 464с.

Список использованной художественной литературы.

1. AdamsR. WatershipDown. – London: PenguinBooks, 1979. – 480p.

2. Archer J. Shall We Tell the President? – London: Coronet Books, 1982. – 286p.

3. Benchley P. Jaws. – London: Pan Books, 1974. – 285p.

4. Brain J. Room at the Top. – London: Penguin Books, 1961. – 235p.

5. Burns Sh. Theatre Sister in Love. – London: Sphere Books, 1966. – 160p.

6. Canning V. Queen’s Pawn. – London, 1975. – 238p.

7. Chandler R. Farewell, My Lovely. – Moscow: Raduga Publishers, 1983. – 367p.

8. Christie A. Hickory-Dickory-Dock. – London: The Book Club Collins, 1956. – 192p.

9. Christie A. Selected Detective Prose. – M.: Raduga Publishers, 1989. – 400p.

10. Cronin A.G. The Stars Look Down. – New English Library, 1983. – 604p.

11. Dickens M. Thursday Afternoons. – London: Penguin Books, 1977. – 320p.

12. Drabble M. The Garrick Year. – Penguin Books Ltd, Harmondsworth, Middlesex, England, 1972. – 172p.

13. Dreiser Th. Sister Carrie. – Moscow: Foreign Language Publishing House. – 1958.

14. Fish R. Always Kill a Stranger. – 1968. – 138p.

15. Fowels J. The French Lieutenant’s Woman. – London: Panter Books, 1985. – 399p.

16. Galsworthy J. The Forsyte Saga. To Let. Book Three. – M.: Progress Publishers, 1975. – 256p.

17. Galsworthy J. The White Monkey. – Moscow: Progress Publishers, 1980. – 248p.

18. Hailey A. The Final Diagnosis. – London: Pan Books, 1975. – 500p.

19. Hailey A. The Moneychangers. – N.Y., London, Toronto: Bantam Books, 1975. – 500p.

20. Heinlein K. Stranger in a Stranger Land. – London, 1965. – 400p.

21. Hemingway E. To Have and Have Not. – London: Penguin Books, 1963. – 206p.

22. Henry O’. Unfinished Story // The Four Million. – N.Y.: Page and Company, 1975. – p. 174-185.

23. Huxley A. Antic Hay. – London, Toronto, Sydney, New York: Atriad Panter Books, 1977. – 250p.

24. Jakes J. North and South. – N.Y.: Dell Publishing Co., 1983. – 812p.

25. James P.D. Devices and Desires. – London: Faber and Faber Limited, 1989. – 408p.

26. London J. Martin Eden. – Moscow: Foreign Language Publishing House. – 1954.

28. Maugham W.S. Rain // Rain and Other Short Stories. – M.: Progress Publishers, 1977. – p.25-83.

30. Mortimer P. The Pumpkin Eater. – London: Penguin Books, 1964. – 160p.

31.Parker G. The Darkness of the Morning. – M.: Progress Publishers, 1978. – 238p.

32. Salinger J.D. The Catcher in the Rye. – M.: Progress Publishers, 1972. – 247p.

33. Salinger J.D. Nine Stories. Franny and Zooly // Nine Stories. Franny and Zooly. Raise M.: Progress Publishers, 1982. – p.27-302.

34. Sann P. Dead Heart: Love and Money. – N.Y., 1974. – 189p.

35.Shaw B. The Widowers’ Houses // Plays Unpleasant. – London: Penguin Books, 1977. – p.29-96.

36. Sheldon S. A Stranger in the Mirror. – N.Y.: Warner Books, 1977. – 168p.

37.Snow C.P. New Men. – London: Penguin Books, 1962. – 236p.

38. Spark M. The Public Image Stories. – M.: Progress Publishers, 1976. – 292p.

39. Spillane M. Kiss Me, Deadly. – London: Transworld Publishers, 1963. – 160p.

40. Spring H. All the Day Long. – London: Fontana Books, 1963. – 576p.

41. Vonnegut K. Mother Night. – Panter Books Ltd, Frogmore, St. Albans, Herts, 1976. – 176p.

42. Wain J. The Contenders. – London: Penguin Books, 1962. – 285p.

43. Williams T. Orpheus Descending // Three American Plays. – Moscow: Progress Publishers, 1972. – p.221-307.

44. Wodehouse P.J. Stories. – London: Penguin Books, 1978. – 256p.

Основным понятием нашего курса является понятие нормы СРЛЯ.

Последний термин нуждается в пояснении: литературный язык – это не язык художественной литературы, это язык культурных, образованных людей; оберегаемый словарями, справочниками, нормами от искажений и деформаций, богатый функциональными разновидностями; т.

Е. он имеет особые ресурсы для деловой, научной, публичной, повседневно-обиходной и других сфер общения; русский язык – это не только язык русской нации, но и язык межднационального общения народов России и некоторых стран ближнего зарубежья, язык ООН, один из мировых языков; современный русский язык сложился в основном к 40-м годам ХIХ века как результат литературной деятельности А. С. Пушкина. Язык последних 168 лет и называется современным. Мы рассматриваем его разновидность 2-ой половины ХХ века. СРЛЯ представляет собой строгую иерархическую систему, и каждый её элемент имеет свою систему норм, изучаемых нормативными языковыми науками. соблюдения

Термин норма употребляется в 2-х различных значениях: 1) нормой называют общепринятое употребление, закрепившееся в языке; нормой называют употребление, рекомендованное грамматикой, справочником, словарём (так называемая кодифицированная норма). Кодифицированная норма прочнее некодифицированной, особенно если кодификация известна широким слоям населения. Она открывает возможности обеспечить большую устойчивость нормы, предотвратить полустихийные и как будто не контролируемые её изменения.

В современных лингвистических работах получила признание гипотеза нормы, предложенная румынским учёным Э. Косериу: «Норма – это совокупность наиболее устойчивых, традиционных реализаций элементов

языковой структуры, отобранных и закреплённых общественной языковой практикой».

Норма предполагает определённое оценочное отношение говорящих и пишущих к функционирование языка в речи: так можно, а так нельзя; так говорят, а так не говорят; так правильно, а так неправильно. Это отношение формируется под воздействием художественной литературы (её авторитетных для общества деятелей), науки (она начинает описывать, «кодифицировать» нормы), школы.

Норма становится регулятором речевого поведения людей, однако это необходимый, но недостаточный регулятор, потому что одного соблюдения предписаний нормы не хватает для того, чтобы устная или письменная речь оказалась вполне хорошей, т. е. обладала нужной для общения отделанностью и культурой. Это можно объяснить тем, что норма регулирует чисто структурную, знаковую, языковую сторону речи, не затрагивая важнейших в общении отношений речи к действительности, обществу, сознанию, поведению людей. Речь может быть вполне правильной, т. е. не нарушающей языковой нормы, но недоступной для незатруднённого понимания. Она может быть логически неточной и противоречивой, но правильной. Она может быть правильной, но в определённых случаях совершенно неуместной. Вот почему все великие писатели и критики понимали, что говорить и писать правильно – ещё не значит говорить и писать хорошо.

Языковые нормы лишь на первый взгляд являются статичными и незыблемыми. Конечно, они подразумевают относительную устойчивость и постоянство, но это вовсе не означает, что нормы не изменяются. Они отражают динамику языка, его медленное, но неуклонное развитие. Люди одного поколения этого почти не замечают, а вот с позиции нескольких поколений динамику норм языка проследить возможно.

Русский лингвист ХIХ века Я. Грот так говорил об этом применительно к лексике: «Вначале слово допускается очень немногими; другие его дичатся, смотрят недоверчиво, как на незнакомца… Мало-помалу к нему привыкают, и новизна его забывается: следующее поколение уже застаёт его в ходу и вполне усваивает его…»

Таким образом, нормы динамичны. Но эта динамика диалектически сочетается с относительной постоянностью, выдержанностью: усваивается только то новое и укрепляются только те изменения, которые действительно необходимы для развития языка (например, иноязычные заимствования, нахлынувшие в русскую речь в наши дни, не все укоренятся в языке).

Казалось бы, норма предполагает однозначное решение: это правильно, а это – неверно. Действительно, в подавляющем большинстве случаев так оно и есть. Но любое правило лишь подкрепляется исключениями. Нормы СРЛЯ могут быть вариативны (например, торжествен и торжественен, жёлчь и желчь, искристый и искристый). Вариативность норм - показатель их динамики, «объективное и неизбежное следствие языковой эволюции».

В ходе языкового развития один из вариантов становится устаревшим и уходит в прошлое (например, зала=зало=зал; токарь=токарь в ХIХ веке; свёкла=свекла, санатория=санаторий; рояль - сейчас м. р. и рояль – ж. р. в ХIХ веке; тюль – устар. Ж. р. и тюль – сейчас м. р. ; табель школьника –м. р. и Табель о рангах, введенная Петром I – ж. р.).

Изменение норм, являющееся следствием развития языка, объясняется собственно языковыми (интралингвистическими) и социальными (экстралингвистическими) факторами. Среди интралингвистических факторов следует назвать унификацию, упрощение грамматических форм; вытеснение дублетов; конвергенцию (совпадение в ходе исторического развития двух звуков в один) и дивергенцию (расщепление одного звука речи в ходе исторического развития на два, например, стол и столик). В курсе культуры речи важнее рассмотреть экстралингвистические факторы языковых изменений, а следовательно, и динамики норм:

1) характер развития общественной жизни (в наше время – слова из области бизнеса);

2) языковая политика – сознательное воздействие общества на языковое развитие (Павел 1 и его борьба с галлицизмами; например вместо сержант –ввёл воинское звание унтер-офицер; гражданин вместо мещанин);

3) степень общественной свободы;

4) объективно складывающееся чувство меры в употреблении языковых единиц (вульгаризма, жаргонизмы).

Вы также можете найти интересующую информацию в научном поисковике Otvety.Online. Воспользуйтесь формой поиска:

Еще по теме 3. Понятие языковой нормы. Кодификация литературной нормы:

1. 3. Понятие языковой нормы. Кодификация литературной нормы
2. 1. Понятие литературного языка. Территориальная и социальная дифференциация языка и литературный язык. Нормативность и кодифицированность как условия существования литературного языка. Их историческая изменчивость.
3. 8. Понятие языковой нормы. Динамика норм. Устойчивость, подвижность, вариантность как условия существования языковой нормы. Вопрос о допустимости нормативных отклонений.